Иван запел:
Ку-ку-шеч-ка кра-сот-ка,
Бед-ная си-рот-ка…
Он пел дедушке Либену за каждым обедом и ужином — до самого своего выздоровления. А когда выздоровел, дедушка Либен сказал ему:
— Никогда больше не смейся над больными!
Теперь дедушка Либен живет одними воспоминаниями. Он любит свою старинную юнацкую одежду. В комнате, где он ночует зимой, — летом он спит на балконе или прямо на дворе под открытым небом, — по стенам развешаны на крюках красные, шитые золотом шаровары, синие и зеленые безрукавки, белые плащи, жилеты с большими серебряными пуговицами, длинные шелковые кафтаны и т. п. Но ни одного из этих нарядов он теперь уже не надевает, так как и в Копривштице есть свои моды. На стенах висят еще албанские рубахи, турецкие плащи и пояса, македонские бурки, расшитые золотом и шелками тюрбаны. Но главное богатство дедушки Либена находится в чулане. Там висят разные ружья, пистолеты, сабли, ножи, патронташи, ятаганы, пороховницы, уздечки, сумки, арканы; на полу лежат седла, попоны, седельные мешки и другие принадлежности для путешествия и охоты.
Когда дедушка Либен едет верхом в церковь или к кому-нибудь в гости, двое слуг поддерживают его, идя рядом по обе стороны: во-первых, старость уже взяла верх над его юнацким сердцем и, как-никак, изменила его привычки; а во-вторых, он любит турецкие обычаи, и хочется ему на старости лет утереть нос копривштицким портнягам да лавочникам, сроду не садившимся на лошадь. Кто не слыхал о дедушке Хвырго и дедушке Костадине? А обе эти знаменитости были деревенскими портными. Пошли дедушка Хвырго с дедушкой Костадином в Стрельчо — капусту покупать. Взяли с собой старую кобылу. Перед тем как въехать в село, дедушка Хвырго сел на кобылу, а дедушка Костадин побежал впереди, крича женщинам:
«Эй, с дороги! Не испугайте лошадку!»
У дверей церкви дедушка Либен слезает с лошади. В церковь его вводит, поддерживая подмышки, один из слуг, — это уж для пущей важности, — а другой остается у паперти с лошадью. Отстояв службу и вернувшись домой, дедушка Либен покушает, выпьет водочки, кофейку и даст внучатам по десять монеток на пряники. Потом опять садится на коня и едет на мельницу — посмотреть, велика ли вода и есть ли работа, да заодно угостить мельника водкой. Но покамест доедет туда, в его оловянной фляжке не останется ни капли. Происходит вся эта трагикомедия следующим образом. Отправляясь на мельницу, дедушка Либен думает: «Ах, как обрадуется Пенчо, когда я привезу ему стрелешской водочки! Только старуха моя, кажется, слишком много налила; этак он, пожалуй, выпьет больше, чем следует, забудет о деле и жернова не накует… Дай-ка отопью немножко — так-то лучше будет…» Тут дедушка Либен поднесет фляжку к губам, хлебнет маленько — и дальше. Но от нечего делать нет-нет да вспомнит опять прежние свои соображения и снова отхлебнет немножко. А так как до мельницы далеко, он почти всегда приезжает к Пенчо с пустой фляжкой. С мельницы он возвращается домой, обедает и ложится спать. Выспавшись, опять едет верхом осматривать нивы, луга, овец и коров — разумеется, снова запасшись водочкой.