– Два метра пробежал, а насквозь мокрый, – удивилась Натуся.
Лешку переодели в сухую одежду, и Натуся с Клеопатрой Апполинариевной удалились на кухню. Оттуда уже пахло блинами и разогретыми пирогами, привезенными из дома.
– Как у вас хорошо, – вздохнул Лешка. – Тепло!
Дом к этому времени уже действительно прогрелся и теперь тихонько потрескивал. От этого он казался немного живым.
– Ну, что! – вошел в гостиную Саша с шахматами в руках, – на выбывание?
Вечер прошел тихо и уютно. Ирка завалилась на диван с любовным романом девятнадцатого века, и тихонько над ним хихикала:
– Натуся, представляешь? – кричала она ей в кухню. – Главный герой вынужден был на ней жениться, потому что ее родители увидели, как он целует ей руки.
– Ну и что? – кричала в ответ Натуся.
– А то, что им показалось, что он целует их слишком страстно!
– Да, – вздыхала Клеопатра Апполинариевна. – Высокие были понятия о чести.
Ирка так увлеклась романом, что ее даже не смогли вытащить к столу. Натуся махнула рукой, и поставила тарелку с пирогами и чай рядом с ней на табуретку. Ирка, не отрываясь от романа, откусывала пирог, запивала чаем с травками, которые она же этим летом и собирала, и блаженствовала.
– Эх, хочу в то время, – вздыхала она, перелистывая роман.
Все остальные сидели на кухне и решали, кому мыть посуду.
– Владик, ты в шахматы проиграл – тебе и посуду мыть, – доказывал Броня, после того как Саша категорически заявил, что он слишком устал от дорожных хлопот, возни с дровами и разжигания огня.
– Так нечестно, – энергично возражал Владик. – Во-первых, еще не было реванша, а во-вторых, раз я проиграл, должно же мне быть какое-то утешение.
– Ишь как повернул, – смеялась Клеопатра Апполинариевна.
– Да-да, пусть Бронька с Лешкой жребий бросают.
– Почему только мы? – призвал к справедливости Лешка. – Вон Ирка лежит, даже к столу не вставала – пусть она тоже бросает.
Все на секунду замолчали. Мысль о том, что в то время, как они тут спорят, и, можно сказать, почти моют посуду, Ирка беззаботно валяется на диване с книжкой, возмутила их до глубины души. Они встали из-за стола и решительно вошли в гостиную.
– Ирка, – возмущенно сказал Броня. – у тебя совесть есть?
– Да, сейчас, – бормотала Ирка, не отрываясь от романа.
Владик подошел в ней, и вытащил книгу у нее из рук.
– Ты чего, отдай! – закричала Ирка.
– Ты тут лежишь, – возмущенно заявил ей брат, – а посуду мыть кто будет?
Ирка вздохнула.
– Я помою, только дочитаю сначала. Мне чуть-чуть осталось.
– Из-за чего сыр-бор? – спросила Клеопатра Апполинариевна, входя в гостиную.