– Так я не понял, чего ты хочешь? – устало спросил Карху, откладывая стило.
– Я на воздух хочу, на солнце! – воскликнула Айникки. – Не могу больше жить в этом подземелье! Заболею и умру!
Карху нахмурился.
– Вот еще мало мне забот, только тебя выгуливать не хватало. Ладно, собирайся, пошли.
– Куда? – опешила Айникки.
– Наружу. Сама же просилась.
Вскоре Карху вывел до глаз укутанную Айникки из главного входа своей пещеры. Хорошо, что день был пасмурный! Иначе бы она точно ослепла. Оказавшись снаружи, Айникки уже и сама была не рада. Стояла и шаталась, уцепившись за локоть Карху. У нее снова закружилась голова. Дышать было нечем, в рукава тут же полез жгучий морозец. Со всех сторон высились заснеженные громады гор. Далеко внизу, в долине, словно шуба наброшена на землю – но потом Айникки поняла, что это леса. Огромные ели – как трава, если смотреть сверху! Незнакомые, пустые, мертвые земли. Куда же, в какие дали ее затащил Карху?
– Ты гуляй, гуляй, – буркнул он и уселся на пороге своей пещеры, подставив лицо солнцу. Айникки послушно прошлась туда-сюда по тропинке. Под снегом что-то потрескивало – должно быть, еловые ветки. «Не так уж тут и высоко, если деревья растут!» – с надеждой подумала Айникки и спросила:
– Куда ведет эта тропинка?
– В Похъёлу, – ответил Карху, не открывая глаз.
«Ага… Значит, в обратную сторону – земли карьяла…»
Айникки снова повернулась к заросшей лесом долине. Карху сейчас не смотрит – эх, вот бы кинуться вниз, да кубарем – до самой опушки! Вот бы сейчас лыжи или сани – никакой медведь не догонит! «Остынь», – приказала себе Айникки. Это все пустые мечты; если она в самом деле хочет сбежать, то должна всё хорошенько продумать, а главное – выяснить намерения Карху.
Зачем он увел ее с собой? Сначала Айникки заподозрила худшее. Ей вспоминались сказки о зверях, которые похищали девушек, чтобы брать их в жены… Но таких намерений Карху не проявлял. Тогда зачем?
– Долго ли ты собираешься меня тут держать? – спросила она, подойдя к порогу.
– А ты куда-то спешишь?
– Мне рожать весной, – жалобно сказала Айникки. – А я бы не хотела, чтобы мой ребенок родился в этих гнусных пещерах, среди тех мерзких карликов, которые меня ненавидят… Кто у меня роды примет?
– Я сам и приму.
Айникки недоверчиво на него взглянула. Но Карху даже глаз не открыл. А ей снова стало страшно. Заподозрила внезапно: не ребенок ли ему и нужен? И снова вспомнила, как в сказках – уже других – звери крадут человеческих детей, чтобы воспитать их подобными себе – или попросту съесть…
«Нет, не в этом дело! Думай, Айникки!»