Надеюсь увидеть вас целыми и невредимыми на утреннем построении в понедельник.
Мегас Дукас снисходительно улыбнулся всем.
– Ну что же, други мои, давайте начинать.
Он глянул в списки и возгласил:
– Лучник Бенджамин Аарон!
Из строя молодцевато вышел коротышка, одетый в черную шерсть, подпоясанный красивым поясом из эмалевых пластин и в черной шапочке. По традиции первый, кому платили, пожимал капитану руку. Он оскалился, Мегас Дукас улыбнулся в ответ, а сэр Томас объявил:
– Аарон, конный лучник: семьдесят два флорина, удержан тридцать один леопард, четыре леопарда и шесть цехинов по болезни, четыре леопарда и четыре цехина надбавки, итого: семьдесят флоринов, восемнадцать леопардов, два цехина! Распишись здесь.
Аарон расписался в книге, сгреб монеты: заработок крестьянина за десять лет и годовой – для опытного ремесленника, причем все наличными. Отвесив короткий поклон капитану и сэру Майклу, чеканным шагом он вернулся на место, где немедленно раздал накопившиеся за год мелкие долги.
Те мужчины и женщины, что вступили в войско, не имея фамилий – у беглых крестьян их, почитай, и не было, – взяли себе первые по алфавиту. Большой популярностью пользовалась фамилия Браун, как и Эйбл.
Однако в строю нашлись также Акритос, Гиоргос и Арундсон, Эрик.
Сэр Фрэнсис Эткорт стал первым рыцарем, которому заплатили, и, когда объявили, сколько ему причитается, все разговоры смолкли.
Сэр Томас прочел:
– Эткорт, ратник: триста шестнадцать флоринов, без леопардов, без цехинов, вычетов никаких, шестнадцать леопардов и шесть цехинов по болезни, четыре леопарда и четыре цехина надбавки, тридцать один флорин за убитого коня, итого – триста сорок семь флоринов, двенадцать леопардов, два цехина.
Общество вздохнуло, услыхав, как много зарабатывает ратник. Это кажется пустяком, когда ты залит кровью холодным утром весны, бьешься с виверной и между тобой и зубами чудовища нет ничего, кроме полоски стали, но ясным осенним утром во дворе великолепного дворца такая сумма предстает состоянием. Всем, чего желает душа.
– Плюс один пай, – добавил Мегас Дукас.
– Запишите на мой счет, – сказал сидевший за столом сэр Фрэнсис, и все рассмеялись.
Пока от Эткорта добрались до Кантакузеноса, прошел почти час. Но после Дукаса процедура ускорилась, благо наемников с фамилиями дальше «Д» оказалось меньше, а нордиканцы со схолариями уловили ритм происходящего, так что если человек был готов, то он выходил, пока объявляли, сколько ему причитается, сметал серебро и золото в шляпу и возвращался, а из строя выталкивали следующего счастливца. В каждом полку нашлась пара-тройка склочников, которые сочли возможным оспорить вычеты за лечение и в наказание, но в целом окучивалось без малого триста душ в час.