Даже капталь отступил на шаг.
Король обошел королеву, которая сидела молча со скрещенными руками.
– Твоя дочь повела себя как базарная баба – она оскорбила рыцаря! – сказал король графу. Затем приблизился к капталю. – Твой человек использовал дуэль как предлог для убийства и выступил с пространными голословными утверждениями насчет супружеской верности моей жены – ты знал об этом, капталь?
Капталь без труда выдержал взгляд короля.
– Это не тайна, об этом все говорят, – ответил он и пожал плечами. – Но мой человек убил вашего джентльмена в связи с разногласиями личного свойства, которые не имели ни малейшего отношения ни к королеве, ни к закону. Они оба рыцари и подчиняются только закону войны. Сэр Август оказался несостоятельным. Я читал ваши законы. Если мой человек выдвинул обвинение против королевы, то пусть она предъявит своих свидетелей. В противном случае получится, что его арестовали за спровоцированное нападение на женщину.
– И часто галлейцы избивают женщин? – осведомился граф Приграничья. – В кавалерийском училище я ни о чем подобном не слышал. Это какой-то раздел закона войны?
Капталь повернулся, но обнаружил короля стоящим рядом с графом д’Э.
– И я бывал в Галле и согласен с графом. Итак, капталь! Готовы ли вы драться с нами обоими?
Капталь перевел дыхание.
– Разумеется.
– Со своими кузеном и королем – ты сразишься с нами обоими? – переспросил король. – Если победишь, тебя отлучат от этого двора. Если проиграешь, твоя ложь будет доказана. – Король нередко был беспечен и прямолинеен. Кое-кто из присутствующих ни разу не слышал, чтобы он изъяснялся в подобном тоне. – Ты славный рыцарь, капталь, но иногда – дурак дураком. Тебе, похоже, кажется, что мы друг другу ровня, обычные джентльмены со шпагами, и выступаем на каком-то бесконечном турнире. М-м?
Король подступил к капталю впритык.
Их взгляды пересеклись.
– Назад, капталь, – приказал он. – Я не такой же рыцарь, как все. Я твой король.
Установилось такое безмолвие, что стало слышно дыхание. Оба крутые здоровяки: король – старше, с более темного бронзового оттенка золотистыми волосами и с менее тонкими чертами лица, но в них безошибочно угадывалось родство, пускай и дальнее, и было видно, что эти люди не привыкли к слову «нет».
Прошла целая политическая вечность. Графу Приграничья, несмотря на его ярость, пришлось задуматься, чем обернется война с Галле и много ли им останется от Харндона; Гастон д’Э представил, каково быть покойником или лишиться доверия кузена, угодить в опалу и отправиться на родину.
– Хорошо, – молвил капталь. – Я занимаюсь богоугодным делом. Мой личный гнев не имеет значения. Я смиряюсь, ваше величество, и признаю, что женщины Галле не менее грубы, наглы и бесцеремонны, чем в Альбе.