Женя, отвернувшись, заскучал. Санитар, видимо, почувствовал это, да и тетка не повторяла больше свое гостеприимное «кушайте», и санитар встал, промокнув губы тыльной стороной ладони.
— Спасибочки вам еще раз, — сказал он, медленно напяливая шляпу. — Эдика долго не держите, — помявшись, предупредил он, — а то главврач на территории, увидит — скандал…
— Ничего, — ответила тетка, еще крепче обнимая Эдика, — мы его не боимся, вашего главного врача. Я ему диссертацию печатала, — пояснила она, — триста страниц. Специально финскую бумагу доставала…
— Тогда другое дело, — вздохнул санитар. — А посудку-то не выбрасывайте, — просительно улыбнулся он, — лучше вон под тот кусточек! А я завтра подберу. Заработки наши, сами знаете!..
Эдик, как только санитар встал, оставил остатки курицы, поднял плечи вверх-вперед, утопив в них голову, и не мигая следил, как санитар вел по аллее свой велосипед. Велосипед подпрыгивал без всякой видимой причины и тихо дребезжал. Женя во все глаза смотрел на испуганного брата. «Да он же боится его, толстомордого…» — внезапно сообразил он, заглядывая в неподвижные, как у слепого, зрачки Эдика.
— Посуду ему оставляй! — проворчала тетка, вытирая Эдеку губы большим, похожим на полотенце платком. — Так обойдется, без посуды…
— Посуда что! — скривился, как от боли, Женя. — Посуда пустяки! Обижает он тебя? — повернулся он к Эдику. — Обижает? Нет, ты окажи брату Жене: обижает он тебя или как?..
Эдик импульсивно дернулся и, выставив перед собой ладони, как новичок в боксерском зале, заморгал, беззвучно и беспорядочно шевеля губами.
— Отстань от него, Женька! — велела тетка, гладя Эдика по стриженой голове. — Чего пристал? Успокойся, сыночек, — ласково обратилась она к сыну, — брат Женя хороший! Он тебя пожалеет…
— Пожалей меня! — попросил Эдик и, наклонившись, подставил Жене свою тугую, безволосую щеку.
Женя храбро поцеловал брата и, чувствуя, что поцелуя мало, неуклюже погладил Эдика по твердой спине, обтянутой лопнувшим по швам мундиром.
— Мама, он меня пожалел! — засмеялся Эдик, показывая на Женю пальцем.
— Да, сынок, да, — ответила тетка. — Брат Женя хороший!
— Брат Женя… — повторил Эдик и осторожно тронул Женю за руку.
Женя инстинктивно отдернул ее, тут же устыдился этого, мучительно покраснел и, отвернувшись от тетки, сделал вид, что лезет в карман за сигаретами, хотя курить совсем не хотел и утром позабыл купить спички.
— Эдькин ремень на нем, — наливая какао в колпачок от термоса, спокойно сказала тетка. — Себе забрал! А ему, — она задрала полу Эдькиного мундира, — видать, не положено…