Мелек Ахмар, чуть не споткнувшись о него, остановился и раскинул руки.
– Дрожи передо мной, хом! Я Мелек Ахмар, Великий Предел Тигра, Энлиль
Зиккуратов, Разрушитель Гор, Властелин Вторника! Я вернулся!
– Бхан Гурунг, – гуркха сверкнул улыбкой, белые зубы на фоне обветренной
темной кожи. Он протянул руку.
– Кхм, да, ладно, – сконфуженный Мелек Ахмар обнаружил, что пожимает
руку жалкому, нетитулованному хому. Было что-то неотразимое в его
беззаботной улыбке.
– Орех хочешь? – спросил Гурунг.
Присмотревшись внимательней, Мелек Ахмар заметил, что этот негодяй колол
фисташки своим изогнутым кукри и поедал их. Камень, на котором он сидел,
был усеян их скорлупой. Это было позором. Но Мелек Ахмар умирал с
голоду.
– Соленые? – спросил он.
– Что за преступник солит фисташки? – возмутился Гуранг.
– Согласен, – ответил Владыка Вторника. – Ну, двигайся тогда.
Не совсем так он представлял свой первый день среди хомов. С другой
стороны, на солнышке холод чуть спал, фисташки были сладкими, а усатый
мужик неплохо управлялся с кукри.
– Ты хороший хом, – сказал он Гурунгу с набитым ртом. – Я поклялся
расчленить первого встречного, но нет. Узри мое невероятное милосердие.
Удержу руку. Но учти, что рано или поздно нужда кого-нибудь обезглавить
станет непреодолимой.
– Я знаю подходящее место со множеством людей, нуждающихся в
обезглавливании. Но сначала надо вздремнуть.
* * *
Гурунг жил в лачуге, пристроенной к пещере. И если честно, это довольно
великодушное описание. Пещера не была одной из тех подобных соборам
конструкций, что прославляли скрытое великолепие природы. Она больше
походила на место, где мог перезимовать, зализывая раны и суля жуткие
кары соплеменникам, как только придет весна, оголодавший
медведь-коротыш, изгнанный из медвежьего клана,
Король Марса, привыкший к дворцам Луксора, забытой роскоши Гангаридай и
бесстыдному богатству Лхасы, был совершенно не впечатлен.
– Ты живешь здесь?
– Все Канченджанга мой дом, – важно ответил Гурунг. – Здесь просто вещи
храню.
– Ты живешь здесь. В этой хибаре. Пристроенной к дыре в горе.
– Ты говорил, что из каменной коробки выполз.
Этот факт Мелек Ахмар оспорить не мог и слишком устал, чтобы в полной
мере разъяснить весь масштаб былого величия и авторитета, так что он
ограничился сердитым взглядом. Взгляд, впрочем, тоже получился так себе,
поскольку Гурунг его проигнорировал.
– Слушай, заходи и угощайся чаем, – сказал Гурунг.
Укрывшись в пещере, где было теплей, и на каком-то нагревательном
приборе закипал чайник, Мелек Ахмар вынужден был признать, что здесь
лучше, чем снаружи. Обстановка у Гурунга был уютной. В пещере
раздавалось множество жужжащих звуков, по полу бесцельно двигался
железный ящик, а на одной из стен мерцали магические картины.