Мелек слегка смутился, но естественная бравада принудила его откинуться
и принять все, как полагается королю. Было очевидно, что Гурунг –
чародей-нефилим, но с необычной магией. Мелек не находил помех в поле и,
если уж на то пошло, не видел в чем цель этих заклинаний.
– Итак, нефилим, выходит, ты все-таки страж моей темницы, – сказал он,
отпив чаю. – Коварно с их стороны, приставить такого неприметного
тюремщика. Все же твоя жалкая фигура должна таить какую-то силу. Знай
же, я могу расчленить тебя движением пальца, даже в ослабленном
состоянии. Я удержал руку лишь потому что мне полюбилось твое хищное
уродство.
– Я не чародей или нефилим, – сказал Гурунг. – И тебя я не ждал, о
древний.
– И что это тогда за штуки? – вопросил Мелек Ахмар, указывая на картины.
– О. Да. Насколько давно ты заснул?
– Где-то после того, как Меммион Невежа и Хорус Светоносец уничтожили
Гангаридай, а Верховный Король обратил мир в лед. То есть я ничего этого
не помню, был в то время пьян в дрова, иначе бы поучаствовал. Старички
умоляли меня присоединиться к войне. Потому что у меня была Булава
Одного Удара, понимаешь? Раздобудь кого-нибудь с БОУ и игра закончена.
– Ни одного знакомого имени.
– Хмм. Где все короли джиннов?
– В эти дни королей немного.
– Что насчет тех нефилимов в Египте, которые стоили треугольные
остроконечные штуки?
– Пирамиды. Они назывались пирамидами.
– Да, вот их определенно помню. Самая пустая трата времени в истории.
Без сомнений, эта стерва Давала подбила их построить с какой-то
изощренной целью. В любом случае, как давно это было?
– Что-то вроде пяти или шести тысяч лет назад.
– Что насчет греков? Тот мужик Менелай, развонявшийся по поводу жены…
Помню те дикари делали хорошее вино.
– Это было больше трех тысяч лет назад…
– Это нехорошо, – поморщился Мелек Ахмар. Четыре тысячи лет во сне? Три
тысячи? Это перебор даже для джинна.
– А эта магия? – спросил он, указывая на движущиеся картины.
– Технология. Виртуальность. Показывает нам, что повсюду происходит. Это
все маленькие машины. Мы очень хорошо научились делать маленькие машины.
Прямо сейчас в воздухе миллионы микроскопических, полуорганических
машин, проникающих в наше тело и покидающих его, очищающих воздух,
избавляющих от болезни, сражающихся с другими, враждебными
наноштуковинами. Говорят, это был единственный способ спасти планету.
Нанотехнологии. Мы живем в облаках из них, мы встраиваем их в наши тела,
и если в воздухе достаточно хороших машин – мы живем, а если нет –
умираем. Такова цена гражданства.
– Это они жужжат?