* * *
В то утро Агафья проснулась с ощущением того, что сегодня должно произойти нечто особенное. С этими мыслями, не выходящими из головы, она привела себя в порядок, в кладовке отыскала ведерную бутыль с кедровой настойкой и отцедила половину стакана. Из холщового мешка достала сухих ягод шиповника, сложила в узел и, не позавтракав, засобиралась к Ивановым…
— Лучше им, лучше… — с порога защебетала Варвара, помогая раздеваться. — Девка, вон, совсем ожила…
За девку Агафья не переживала. Она и вчера ясно видела, что хворь только привязалась к ней, пока поверхностно, а корчажки, которыми она ее потчевала, поднимали и не таких…
Она прошла мимо нее, смотревшей с изумлением, прямиком к мужику.
Он был еще плох, но пугающая смертная серость отступила под действием снадобья, и лицо немного порозовело.
— Приготовь горячей воды, Варварушка, — обрадовавшись непонятно чему, попросила она хозяйку.
Шелестя длинной юбкой, Варвара сняла с плиты чугунок, придерживая края тряпкой, и слила кипяток в мужнину кружку.
Агафья сыпанула в нее горсть шиповника, вода окрасилась в темное и помутнела.
— Пусть покамест напреет, — сказала она, достала бутылек с настойкой, зубами вытащила разбухшую деревянную пробку.
Подсев к больному, положила на колени его косматую голову и поднесла горлышко к губам. Тонкая, пахшая хвоей струйка полилась ему в рот.
Сначала он никак не реагировал, потом сглотнул и… закашлялся. Глаза приоткрылись и, еще мутноватые, уставились на Агафью.
— Ма… ша… — прошептал он.
Агафья радостно встрепенулась и кивнула ему. Ладно, пусть будет Машей.
Она споила ему целебный хмельной напиток, настоянный на чистейшем самогоне. Дыхание его смягчилось, и веки начали дрожать и смыкаться.
— Погоди, милок, — Агафья погладила его горячий лоб и повернулась к Варваре, наблюдавшей за ними от окна. — Варя, дай кружку.
Кипяток немного остыл, и мужик цедил его осторожно, крохотными глоточками, закрывая глаза и отдыхая после каждого. На осунувшемся лице заиграл румянец.
— А теперь спать, — сказала она, опустила его голову на смятую подушку, на которой проступило мокрое пятно пота, и накрыла шубой. — На поправку пошел, — сообщила Варваре. — Ден восемь — и выздоровеет.
— Дай-то бог, — перекрестилась на божничку хозяйка. — А она?
Девка испуганно шарахнулась от Агафьи, впилась тонкими пальцами в ворс дохи.
— Не боись, — ответила Агафья. — Худа тебе не причиним. Во… ужо и говорить начала, а то давеча лежала колодой. Дай-ка…
Она коснулась грубой ладонью девкиного лба, отметила, что температура еще держится, но на исходе… Еще немного — и отступит совсем.