Врываюсь в дом и вижу Лайю, спящую в кресле-качалке.
– Данкен Гот! – выдыхаю я. – Благодарю тебя, Господи…
В хате пахнет чем-то пугающе-навязчивым. Кто-то здесь побывал, кто-то чужой. Но запах знакомый. Мысли скачут наперегонки с пульсом, кожа покрывается холодным потом. Я мешком оседаю на пол. Потому что пахнет медведем. Зверь забрался прямо к нам в дом, и Лайю некому было защитить.
Сестра открывает глаза, сонно моргает и оглядывается по сторонам, словно не понимает, где находится.
– Лайя, ты не ранена? – вскакиваю, бросаюсь к ней, обнимаю.
– Либа, здесь был медведь. – Она дрожит. – Я пришла, а дверь нараспашку…
– Тихо, тихо, не бойся…
– Я выбежала и увидела лебедя. Он меня спас. Я забралась на дерево и подождала, пока медведь не уйдёт. Перепугалась ужасно, и моя кожа… спина… Это началось, Либа, я почувствовала, что началось. Перья…
Медведь? Не за мной ли? Но зачем я ему? И лебедь… Неужто из тех, о которых говорила матушка? События разворачиваются слишком стремительно.
– А ты куда-то подевалась, мы же условились вместе пойти домой. – Лайя начинает раскачиваться взад-вперёд и скулить, точно обиженный щенок.
В руках она вертит венок из чертополоха, все пальцы исколоты в кровь.
– Лайя, твои пальцы!
Она опускает взгляд и пожимает плечами.
– Я и не заметила, – швыряет венок на пол. – Давай пить чай.
– Сначала перебинтуем тебе пальцы. – Приношу из кухни тёплой воды и чистую тряпицу. – Ты уже знаешь про Женю?
Лайя кивает. Молчу, не зная, как продолжить, потом с запинкой рассказываю:
– Не дождавшись тебя, я пошла на базар. Там люди говорили всякие гадости про евреев, а Фёдор… он мне нагрубил, – неуклюже заканчиваю я, не в силах подобрать правильных слов.
– Ты его с первого взгляда невзлюбила, – холодно замечает Лайя и сразу как-то отстраняется.
– Лайюшка, это неправда, – говорю я, сильно кривя душой. – Просто я… беспокоюсь за тебя.
– Они её никогда не найдут, – добавляет Лайя.
– Кто кого не найдёт? – Прекращаю промывать царапины и поднимаю взгляд.
– Женьку.
– Лайя, что ты городишь? Её уже нашли в саду Фельдманов. Или тебе известно что-то другое?
Сестра мотает головой. Я продолжаю промывать её руки.
– Лайя, признайся, ты что-то знаешь о Жене?
– Ничего я не знаю. – Она смотрит куда-то в пустоту.
– Но ты только что сказала… – Я сжимаю пальцы сестры. – Если тебе что-то известно, ты должна рассказать кахалу.
Лайя таращится куда-то мне за спину. Оборачиваюсь. Никого, кроме чужого кота на подоконнике.
– Брысь! – Я топаю ногой, но кот даже не думает убегать.
– Скоро у меня вырастут крылья, и я улечу, – шепчет сестра.