Я замер, не зная, что делать дальше. Как можно было ожидать такой проворности от такого гиганта, да ещё и с перепоя, которым от него разило, стоило оказаться внутри!
— Да, Патрис не зря ест мой хлеб, — удовлетворённо кивнул скупщик, позволяя гаденькой улыбке превратить его в подобие китайского болванчика. — А теперь, мой любезный друг, — обратился он к громиле, — освободи нашего гостя от ненужной ноши и вышвырни за дверь.
— Да, господин, — с покорностью произнёс тот, потянувшись к моей шее.
В этот момент за спиной снова зазвонил колокольчик. Патрис вздёрнул меня на ноги, водрузив ладони на мои плечи, и зажал, словно прищепками на бельевой верёвке.
— Добро пожаловать, господин, — скупщик выступил чуть вперёд, так чтобы новый гость не дошёл до стола, у которого остались мы с Патрисом.
— Приветствую, — раздался ответ, и голос вдруг показался смутно знакомым.
— Чем могу быть полезен, господин? — он снова был сама обходительность, похоже, у вошедшего водились деньги.
— Дело в том, что я разыскиваю своего служку. Он направлялся сюда, насколько мне известно.
— Служку?
— Да, именно. Парня. Худой такой, ростом с вас. Вы его случайно не видели?
— Я-я, э-э.
— Я здесь, господин, — попытавшись вывернуться из чужой хватки, я лишь зря потратил силы — громила мне не позволил.
Всё, что мне удалось это заставить «утёс» немного развернуться.
— Рад тебя видеть! Я уж обыскался, и думал что вместо того, чтобы продать моё украшение, ты решил прикарманить деньги и сбежать, — улыбаясь не менее слащаво, чем скупщик мгновение назад, на меня смотрел вчерашний Пленник.
Как и ожидалось, вчера вечером мне почудилось. Никаких рогов не было и в помине. Скосив взгляд, я убедился, что вместо когтей на руках красуются ухоженные ногти. Пальцы в перстнях, немного уступавшие размером изумруду на моей шее. Ни сбитых костяшек, ни свезённой кожи.
Однако я не мог не восхититься, как искусно сумел привести себя Пленник в должный вид. Вместо растрёпанных волос на голове красовался аккуратно уложенный хвост. Костюм тоже выглядел великолепно. Шелка, бархат и кожа, все, как и полагалось лощёному франту, возраст которого ещё не перевалил за третий десяток.
Бегло отметив метаморфозы, я уставился в его лицо, наконец получая возможность рассмотреть черты. Благородные, что тут скажешь. Высокий лоб, прямой нос, изящно очерченные губы. Широкие брови и густые ресницы, больше подошедшие бы барышне, но, как известно, некоторых судьба балует не в пример щедро.
Он смотрел на меня хитрыми карими, почти чёрными глазами до тех пор, пока я не смутился и не потупил взгляд. Впрочем, соображать мне это не мешало.