Мы заняли стол в самом углу, за перегородкой. Хлыщ выслушал служанку, предложившую широкий выбор блюд и заказал на нас обоих, приказав нести тёплого вина со специями.
От замаячившей возможности сытно поесть за чужой счёт у меня заурчал желудок.
— Терпение, мой юный друг, — усмехнулся хлыщ. — Как зовут-то?
— Тэг. А вас?
— Зови меня Эйриг.
— Как вы узнали, где я?
— Господин Эйриг, — добавил мой спутник, настаивая на том, чтобы формальности были соблюдены, несмотря на позволение называть его первым именем.
— Господин Эйриг, — без затруднения повторил я.
— Где же ещё? Ты стащил амулет, чтобы достать денег. Вот я и отправился по скупкам. И судя по тому, что увидел, когда вошёл, я явился вовремя.
Я поджал губы.
— Спасибо. Спасибо, господин Эйриг, — искренне поблагодарил я его за то, что спас мою шкуру.
— В расчёте, — подмигнул он и улыбнулся.
Пока перед нами выставляли запечённую с кровью свинину, жареную курицу и заправки, я размышлял, стоило ли спрашивать о том, что произошло с алхимиком. Жив ли он ещё? Но решил, что не стоит. Это меня точно не касалось.
Как только разносчица удалилась, Эйриг печально протянул:
— Но вот амулет придётся всё же отдать мне.
Мы уставились друг на друга через стол. Что ж, я сразу смекнул, что в лавке он появился не потому, что рассчитывал помочь оборванцу. Очевидно, что вещь была достаточно ценной, чтобы позволить уплыть ей из рук вот так. Как только до меня дошло, что я не получу монет вне зависимости от того, подыграю ему или нет, я быстренько прикинул возможности.
Скупщик в любом случае не собирался мне платить, и ввязываться в неприятности с этим Патрисом не очень-то хотелось. Встав на сторону Эйрига, я хотя бы выбрался целёхоньким и получил некоторое удовлетворение от того, что жадные ручки скупщика не добрались до украшения. Что же касается самого Эйрига — никто ещё не убедил меня в том, что парень не опасен. О его репутации я слышал из разговора той парочки, а о алхимике предпочитал не знать вовсе. Учитывая то, что ему удалось меня отыскать, не зная имени и ничего другого, лучше не ссориться с ним, а то вдруг он всё же изменит решение и избавится от проблемы в моём лице.
Я тяжело вздохнул и отложил куриную ногу, обглоданную уже наполовину, чтобы вытереть руки и снять амулет.
— Обедай, после отдашь.
Мы снова занялись едой. Поглощать пищу и в то же время размышлять было плёвым делом. И уже несколькими минутами спустя на языке крутилось множество вопросов.
Я бросил взгляд на противоположную сторону стола. Эйриг, используя вилку и нож, отрезал ровные кусочки от собственного куска. Делал он это так мастерски, что нож ни разу не упёрся в кость, мясо не норовило выскользнуть из тарелки, а лезвие не касалось чугунной сковороды.