Сказать честно, я в этом сомневалась. То есть, конечно, в поддержке нуждается каждый, и женщина есть хранительница очага. И всё-таки… Когда любимый в центре твоей вселенной, любовь окрыляет. Но если он пытается заменить вселенную собой, любви не хватает воздуха. Как-то так.
– Мой Юра был достоин, чтобы ему посвятить всю жизнь, – продолжала Нанули. – Орган в Пицунде не слышала ещё? Его из Германии привезли. Мой Юра его устанавливал.
– Правда?
Вот это было уже интересно.
– Знаешь, орган установить не так просто.
Я догадывалась. Несколько тысяч труб, педальная клавиатура, ручная клавиатура – у некоторых органов до семи мануалов. Ещё бы это было просто! Значит, муж Юра был органным мастером. Действительно, почётно. Их же раз-два и обчёлся!
Нанули рассказала, что в Пицунду приезжал сам Ганс-Иоахим Шуке, известный органный мастер, «Зильберман ХХ века», как его прозвали. Восхитился храмом Пицунды, его неповторимой акустикой. Здесь непременно должен звучать орган! – заключил он.
Муж Юра до тех пор имел дело только с фортепиано. Пришлось ехать в Потсдам, перенимать опыт. Но Шуке и сам взялся за дело. К тому времени он уже тяжко болел. Никто не знал, что неземные мелодии Баха с каждым днём всё отчётливее напоминают ему о завершении его достойной жизни.
– Каких людей мы видели! – восхищалась Нанули. – Какие музыканты! Плакать хотелось от того, что они просто стояли рядом с инструментом. А уж когда играли! Гарик, например . Он самый первый на нашем органе играл. Его по телевизору показывали, а он у нас в гостях бывал, как у себя дома. Вот тут же сидел, за этим столом. А как война началась, уехал .
Нанули замолчала. Воспоминания о войне – не самые светлые.
– Думали, погибло всё. Мариночка однажды прибежала, плачет. Крысы, говорит, представляешь, Нани, крысы внутри органа! Саму ноги не держат, пешком от самой Гагры топала, транспорт-то не ходил тогда. И плачет. Но потом взяла себя в руки, мастеров позвала, Юру моего тоже, деньги какие-то появились. И восстановили орган Пицунды. Сильная Мариночка женщина!
До меня дошло, что Нанули говорит о Марине Шамба. Это же известная органистка, мировая знаменитость! Для Абхазии Марина Шамба всё равно что Моцарт: именно она ввела в мир органной музыки абхазские мотивы. И вдруг – Мариночка!
– Потом всё успокоилось, хорошо стало, – лицо хозяйки посветлело. – Только Юры моего тогда уже в живых не было. А Гарик приезжал опять, уже когда в Германии жил. С женой вместе. Я, говорит, не вас благодарю, я Бога за вас благодарю! Много всего было, – заключила Нанули. – Зато теперь душа моего Юры живет в храме.