Маша-то вон, в первый же день «мессера» об землю размазала. Ну да, конечно, она же летчик, ей это так сказать, по штату положено. Техники – они другим делом занимаются, но все же неудобно как-то. Вот вернется он с войны, а у него и спросят: «Сколько вы, товарищ Решетов, немцев убили?» И что он ответит, что всю войну в моторе копался, когда другие. Но зато теперь…
— Слушай, Федя, а ты знаешь, как переводится с немецкого фамилия летчика фон Бер? — спросила Федора Маша, садясь в кабину.
— Нет, — мотнул головой Федор. — Не знаю, а как?
— Медведь. Так ты, Федя, сбил медведя.
Оба весело рассмеялись, даже не подозревая о том, что это будет их последний совместный полет.
На обратном пути они напоролись на двух «мессеров». У Маши сжалось сердце. Два – не один. От двух не уйти. Хотя? Свой аэродром рядом, увести их туда, а там, там наши прикроют. Про аэродром немцы знают. Еще вчера над ним полдня «Рама» висела, Фокке-Вульф 189, так что про секретность можно не думать. «Мессеры» один за другим заходили в атаку. Маша кружила виражи. Федор пока были патроны, стрелял из пулемета. Но «мессера» наседали и Маше с каждым разом было все труднее и труднее уходить от их атак. Аэродром был совсем близко, но тут в них попали. Пулеметная очередь ударила в фюзеляж, По-2 вздрогнул, стрелки приборов задрожали, из-под хвоста повалил дым. Маша обернулась: – Федя, прыгай! Отстегни ремни ремни и прыгай, — закричала она не своим голосом, увидев, что побледневший Федор отстегнув ремни, все еще сидит в кабине. — Сейчас я тебе помогу, — Маша двинула ручку управления вбок, выполнив «бочку». В одно мгновение они оказались вниз головой и Федор, со сдавленным криком вылетел из кабины. Так, а теперь я. Маша перевалилась через борт и покинула сбитый По-2. Ветер привычно ударил в лицо. Где Федор? А, вот он уже раскрыл парашют, молодец. Маша уже взялась за кольцо, но тут вспомнила – «мессера». Они же в воздухе могут расстрелять. Так оно и случилось. Сделав разворот, «мессеры» атаковали беспомощно висящего на парашюте Федора. И что могла сделать в этой ситуации Маша? Да ничего. Только молиться, чтобы немцы промахнулись или надеяться, что Федя вспомнит ее инструктаж и стянув стропы парашюта, уйдет из-под огня.
Не получилось. Не помогло. Сама она раскрыла купол у самой земли, выполнив затяжной прыжок. Ей это было легко, как-никак за плечами почти две сотни прыжков, причем добрая половина из них – затяжные. Но у Федора – это первый. Приземлилась она более чем удачно в стог сена на опушке леса. Отстегнула парашют и бегом к тому месту, где на деревьях висел парашют Феди.