— Спасибо, тетя Леокадия, — ответила Довиле и, спускаясь со сторожихой по лестнице, пожаловалась: — Когда вы там работаете и я слышу внизу шаги, то ничего не боюсь. Но стоит вам уйти, тут наступает такая тишина, что прямо в ушах звенит. Поначалу я ужасно боялась одна, а теперь понемножку привыкаю.
— Да вы не бойтесь, — ободрила учительницу старая женщина. — Ведь домишко мой — вон он, из окна видать. Вы чуть что — только крикните, я мигом примчусь!
— Спасибо вам! — с жаром поблагодарила Довиле. — Только лучше бы мне не понадобилось звать вас на подмогу.
Довиле заперла на засов входную дверь, прислушалась к удаляющимся шагам и, нащупывая в темноте стену, поднялась по неосвещенной лестнице к себе. Поужинав, легла, пододвинула поближе к постели настольную лампу и углубилась в чтение. Зачитавшись, и не заметила, что время далеко за полночь. И вдруг ночную тишину нарушил стук. Кто-то осторожно, но настойчиво стучался в дверь. Учительница сразу же выключила свет и прислушалась. Голосов снизу не было слышно. Она набросила халатик и подошла к окну, но, как ни пыталась разглядеть что-нибудь во дворе, ничего, кроме темных очертаний кустов и деревьев да колодезного сруба, не увидела.
Стук прекратился, и кто-то позвал:
— Учительница! Учительница!
От испуга Довиле не сразу узнала голос, но потом спохватилась: да это же тетя Леокадия! Что-нибудь стряслось, встревоженно подумала Довиле. Нащупав в темноте фонарик, она выскочила на Лестницу.
Внизу стояла сторожиха в деревянных клумпах на босу ногу и клетчатой шали. Женщина испуганно таращилась на учительницу, пытаясь сказать ей что-то важное. В это время из темноты вынырнули две фигуры и шагнули внутрь школы. Одна оказалась бородатым высоким человеком в брезентовом плаще, а другая приземистым мужчиной в ватнике. На груди у каждого висел автомат.
— Простите, учительница, за позднее вторжение. Мы с вами незнакомы, вот и обратились к этой женщине за помощью. У нас к вам разговор.
— Да я не хотела, а они все равно велели, — оправдывалась Леокадия. — Я им прямо сказала, чтобы не нарушали покой учительницы, а они все равно!
— Можешь убираться, — приказал чернобородый сторожихе, но та даже не пошевелилась и, осмелев, сердито буркнула:
— Попрошу разговаривать с учительницей повежливей!
— Ну ладно, ступай отсюда! Без тебя знаем, как обращаться с молодыми девицами, — просипел коротышка.
Не сказав больше ни слова, Леокадия спустилась с крыльца во двор. Довиле же с вооруженными незнакомцами поднялась наверх.
В комнате мужчины первым делом попросили занавесить окно. Встав на табуретку и цепляя за гвоздь угол покрывала, Довиле резко обернулась — гости жадными взглядами уставились на ее оголившиеся ноги. Девушку стала бить нервная дрожь, руки налились свинцом. Кое-как закончив работу, она спрыгнула на пол, присела на край кровати и плотно запахнула халатик. Мужчины продолжали похотливо разглядывать ее. Довиле вскочила, подбежала к платяному шкафу, сняла с вешалки пальто.