— Что ты им напишешь? — заинтересовалась Валентина.
— Напишу, что ты проявила своеволие и решила поехать навестить меня одна. А что? По-моему, неплохо. Тетушки прекрасно знакомы с твоим упрямством.
— Да, правильно. Напиши им это.
— А что касается твоего возвращения… Не сейчас, это ясно. Думаю, пару месяцев ты погостишь у нас. Луи не будет против, ты не думай.
— Это хорошо.
— А потом… потом мы что-нибудь придумаем. Вот, возьму и выдам тебя замуж на Барбадосе. Тогда тебе не придется возвращаться вообще.
— А что, — слегка оживилась кузина, — здесь есть симпатичные женихи?
Они переглянулись и расхохотались.
— Вижу, ты верна себе, — заметила Анриетта, — симпатичные женихи, надо же. У нас много симпатичных, можешь мне поверить. Если, конечно, ты не положила глаз на кого-нибудь другого.
— И на кого я могла положить глаз? — фыркнула девушка, — там не было никого подходящего для этой цели.
— Ну да, месье Кейн слишком навязчив и бесцеремонен. А месье Рэдклифф постоянно тебя третировал. Кстати, каков он?
— Отвратительный тип.
— Я не об этом. Я о внешности. Каков он из себя?
Валентина ненадолго задумалась.
— Ну, если быть совершенно беспристрастной и объективной, то вынуждена признать, что месье Рэдклифф, конечно, достаточно симпатичен. Хотя лично мне он совершенно не понравился.
— Это я уже поняла. Ну, а лет ему сколько?
— Откуда мне знать? Я не спрашивала.
— Ну, а внешне? Тина, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Ну… лет тридцать… ладно, ладно, — поправилась она, заметив укоризненный взгляд кузины, — меньше. Но ненамного.
— Двадцать пять, — подытожила Анриетта, — хороший возраст. Моему Луи столько же. И не корчи гримас.
— Я не корчу, — заверила ее Валентина и прыснула.
Кузина погрозила ей кулаком.
— Значит, он тебе совершенно не нравится, — продолжала она выспрашивать, — ни капельки?
— Да как бы это сказать, — девушка приподняла брови, — иногда с ним очень весело. Я имею в виду, что он удачно шутит. Но это бывает так редко, чаще всего он издевался надо мной и язвил. А то, вообще, запер меня в каюте. Как это называется?
Анриетта рассмеялась.
— Если уж на то пошло, я его понимаю. Ты иногда способна быть такой мегерой, что тебя просто так и тянет где-нибудь запереть. Все ясно, моя дорогая. Тебе с ним интересно, я правильно поняла? Иногда, — уточнила она.
— Но ведь это не значит, что он мне нравится.
Кузина пожала плечами. Романтические отношения в прямом смысле этого слова в данной ситуации были немыслимы. Она прекрасно знала свою кузину, ей палец в рот не клади, да и Рэдклифф, судя по всему, был из той же породы. Какие уж тут романтические отношения! Но было и другое. Ей с ним интересно, вот как. Вполне возможно, что шутливые перепалки и язвительные споры держат их в тонусе и не дают скучать. Лично ей, Анриетте, это было бы утомительно. Но Валентина другая.