* * *
Брент метался по квартире, словно раненный зверь, в бессильной ярости швыряя и разбрасывая всё, что попадалось на глаза, превращая наведённый прислугой порядок в невероятный бардак, подобный хаосу, что царил в голове безумного альфы.
Осколки бесценной антикварной вазы, что встретилась с парчовой обшивкой стен, печально валялись на полу, растоптанные тяжёлыми сапогами. Примерно так же чувствовало себя и сердце альфы: безжалостно разбитым, раздавленным и уничтоженным хрупким сосудом. И кто тому виной?
Кайл, бывший жених Брента, как выяснилось, не только изменял ему, но и опаивал какой-то любовной дрянью, от которой потерявший обоняние альфа считал хитрого мальчишку чуть ли не своим истинным, а потом отходил ещё несколько дней. После той истории Брент поклялся не связывать себя отношениями. Но рыжий омежка с доверчивыми бирюзовыми глазами заполз в душу коварной змеёй, оплёл кольцами безудержной страсти и отравил ядовитой нежностью, что не отпускала ни на минуту, даже сейчас, вдали, вынуждая сознание плыть лишь в одном направлении.
Бренту до отчаянного крика, до боли не хватило единственной ночи, проведённой в борделе. Желание обладать маленьким омежкой обратилось одержимостью, утолить которую и вечности будет мало — рядом с ним альфа становился поистине ненасытным. Никогда и ни с кем он не занимался любовью с таким неистовством!
Любовью?
Именно так. Ты влюбился, Брент. По уши влюбился в бордельную шлюху. Которую прямо сейчас, пока ты громишь собственный дом, быть может, трахает кто-то другой, используя растянутую тобой тесную дырочку…
Мысль поразила молнией, озарила рассудок невероятной догадкой, ошеломила, заставив застыть в неподвижности. А в следующий миг Брент чертыхнулся, срывая с вешалки пальто, и сломя голову выскочил в ночь.
* * *
Прикрыв глаза от удовольствия, Слейн развалился на широком диване, охотно принимая опытные ласки черноволосого Нила, что стонал и извивался на его коленях. В противоположном конце зала двое громадных альф, словно намеренно выбрав самого миниатюрного из омежек, грубо лапали его в четыре руки, наслаждаясь предвкушением и видом испуганных глазёнок под кудрявой чёлкой.
Едва Брент шагнул в вестибюль, стайка обнажённых мальчишек слетелась к блистательному красавцу, наперебой осыпая его любезностями, крутя аппетитными попками и норовя прижаться к могучему телу. Но альфу волновала только одна рыжая макушка, которой, как он убедился, обведя холл внимательным и тревожным взглядом, здесь не наблюдалось.
— Есть другие? — спросил он наконец, перебивая непрерывное щебетание омег.