— Эй, Рэд, что ты делаешь?
Только теперь он смог оторвать взгляд от пульта, к которому его тянуло точно магнитом.
За креслом стоял Моралес.
Физику стоило лишь кинуть взгляд на показания дисплея, чтобы его острый ум осознал, что произошло.
— Что ты сделал, подонок?
Рэдклифф недоуменно поглядел на него — ведь он сделал то, что нужно, то, что от него требовалось, — разве не так?
— Что ты натворил, безумец! — Моралес подскочил к инженеру и стал трясти его за плечо. — Сделай хоть что-нибудь! Прерви процесс! Мы же все взлетим на воздух!
Рэдклифф огляделся. Почему Моралес так на него кричит? И почему они вновь оказались в Центре управления? И что показывают приборы?
О Боже, что на приборах!
Отшвырнув руку Моралеса, он в лихорадочном темпе попытался остановить запуск.
Но было поздно.
Глубоко под землей в своей смертоносной колыбели начали сближаться урановые полушария.
Взрыв потряс воздух — взрыв и огненный смерч, сметающий все живое на сотни километров окрест…
За какой-то миг испарилась, распалась на радиоактивные атомы последняя надежда человечества. Миллионы людей по всему миру ощутили этот взрыв — землетрясение, страшный, чудовищный толчок, разрушивший и хрупкие башни небоскребов, и крепкие, сработанные на века дворцы во многих городах Земли, а потом и увидели зловещее зарево, охватившее полнеба…
Началась новая эра человеческой истории — горькая эра.