— Кхм… — златоградец, который вчера собственноручно скормил помянутого гуся какой-то тощей мелочи, выплюнул травинку и отвел глаза. Тир мысленно хмыкнул и порадовался, что лично его за делом подкармливания никто не застукал. Спасибо разведчику Шороху за науку. Хотя там и замечать было нечего — всего лишь мешочек с сушеными фруктами, драконенку на один клык, умял за пушинку.
— Ну так вот, — Дан счел за благо отвлечь разговор от всяких пернатых. — В общем, одна Судьбиня знает, как Злиш ее под руку толкнул — сама Латка говорит, что просто поесть было очень охота. Вот она и замечталась. О пирогах там (в тех краях их с творогом пекут, с сыром и в такие вертушки закручивают), о шкварочках… о колбасе. И пока руки варили кашу, голова измыслила колбасу дикорастущую. Мол, хорошо было бы, коли колбаса бы сама росла, а не из поросят получалась. Поросят-то жалко! И так она об этой колбасе призадумалась, что не удивилась даже, когда та из земли полезла.
Недоструганная стрела замерла в руках у Тира. За Латкой всякое водилось, конечно, но такое? Вот уж воистину… чудо.
— Сама по себе, взяла и полезла, будто сумасшедший огурец, подземного сорта. Пахучая такая, ровненькая, — со вкусом пояснил незваный менестрель, — Дымок тут же явился и умильненько так рядом заходил, замуркал. Мол, хозяева, вам как, пробу снять не требуется?
Латкин Дымок уже был притчей во языцех, и нарисованная Даном картинка возникла перед глазами как живая. И не улыбка, но тень улыбки незваной гостьей коснулась губ. И отчего он раньше не привечал котов?
Дурак был.
— А когда в озеро и на Мариту свалилась эта гора рыбы, Латка рванула на помощь и про всякие колбасы напрочь позабыла. Только вот «дикорастущая» никуда не делась оттого, что ее из памяти выпустили. Росла себе потихонечку и росла… пока Марита с озера не вернулась. Подошла к костру подсушиться там, погреться… и узрела неподобающее.
— Какого размера неподобающее? — не выдержал Тир.
На миг показалось, что в приоткрывшихся зеленых глазах промелькнуло чересчур довольное выражение, но с чего бы?
— Да уже приличного, — фыркнул самозваный менестрель. — Дымок сколько мог, столько слопал, и силился потребить остальное, но даже беспредельная жадность должна сдаться перед размером живота. Так что Марита быстро сообразила, что это не… хм, не то неподобающее, что недостойно лицезреть девицам, а всего лишь «кошмарная змеюка», вкруг ее мешка скрутившаяся! Но все равно, визгу было…
— Я не слышал.
И что же это у тебя со слухом, разведчик?
— Не слышал… — вдруг вздохнул водник. — Конечно, не слышал. Я это только что выдумал.