– Мы не встречались, – бесстрастно произнес Юмэй. – Я бы не забыл столь надоедливое создание.
– Рад, что произвел неизгладимое впечатление, – отозвался кицунэ с ухмылкой, которая свидетельствовала, что он нисколько не оскорблен, а напротив, развеселился.
– Но откуда тогда Широ столько про тебя знает? – настойчиво продолжила Эми.
Юмэй отвернулся и продолжил путь.
– Наверное, от своего господина. Пусть я уже не помню лиц куницуками, я встречал Инари множество раз.
Куницуками, существа великой силы и магии, были столь далеки от смертных, что их внешность легко ускользала из памяти тех, кто слабее их. И все же это казалось Эми странным – как Юмэй может помнить о куницуками так много, но забыть их лица?
– Каким был Инари? – спросила Эми.
– Надоедливым. Кицунэ всегда под стать своему хозяину.
Столь грубое описание заставило Эми нахмуриться. Разве не должен Юмэй отзываться о куницуками с бо`льшим почтением, даже вот так, мимоходом?
– А как Инари и Широ могли знать друг друга? – Она глянула сперва на одного ёкая, потом на другого, не уверенная, кому из них стоит задавать этот вопрос. – Я знаю только то, что кицунэ называют посланниками Инари.
– Зачем куницуками нужны посланники? – поинтересовался Широ. – Если мы найдем Инари, первым делом спрошу именно это.
Юмэй раздраженно взмахнул рукой.
– Посланник, слуга, подданный. Слов много, суть одна. Как у меня есть карасу, так у Инари – кицунэ.
Эми сощурилась, представляя статную, величественную фигуру в окружении снующих туда-сюда пушистых белых лисиц. Юмэй и его стая ворон казались куда страшнее.
– Значит, Широ скорее всего подданный Инари? Думаю, в этом есть смысл.
– Не знаю. – Широ сцепил руки за головой, подняв лицо к подернутому туманом сплетению крон. – Я бы усомнился.
– Почему? – спросила Эми.
– Ты, может, не заметила, – сухо произнес кицунэ, – но я далеко не самый послушный и надежный. Ни один здравомыслящий куницуками не захочет себе такого слугу.
Эми не ответила. Пусть Широ и был о себе столь плохого мнения, она подозревала, что понятие о чести и верность в нем все же намного сильнее тяги к непредсказуемости.
– Здравомыслящий?.. – тихо переспросил Юмэй. – Инари может быть каким угодно, однако сие качество далеко не первое, что я бы упомянул, рассказывая о нем.
Эми, вынырнув из своих мыслей, уставилась на Тэнгу широко распахнутыми от изумления глазами.
– То есть… то есть ты хочешь сказать, что Инари… не в своем уме?
– Порой.
– Что это значит?
Юмэй остановился, повернул голову сперва в одну сторону, потом в другую. Эми замерла, чувствуя, как ее охватывает страх. Стиснув лук обеими руками, она тоже принялась вглядываться в неподвижные деревья и нетронутый снег вокруг. А затем, лишь спустя мгновение, поняла, что именно не так.