— Я знаю, — говорит Санктина.
От злости Нисы, которую она испытывала, когда поняла, что ее бросили родители, не остается и следа. Ниса кивает, сцепляет пальцы, и я вижу, как ногти ее оставляют бесцветные, бескровные полумесяцы под костяшками.
Я прежде не знал такую Нису, и смотреть на нее странно. Ниса самоуверенная, циничная, непробиваемая и влюбленная в еду (теперь безответно), она умеет быть справедливой и честной, она смелая. Вот какая должна быть Ниса. Сейчас вместо моей лучшей подруги — грустный, растерянный ребенок, который разочаровался в помощи, которую искал.
Я говорю:
— А помочь вы сможете? Нам нужна ваша помощь.
Санктина смотрит на меня. У ее желтых глаз узкие зрачки, а в радужке тонут туманности, каких нет ни у Нисы, ни у Грациниана, словно мертвой она пролежала слишком долго.
Точно, так и было. Мама ведь хоронила ее. Мама видела, как крышка гробницы скрывает ее лицо и тело.
Санктина смотрит на меня куда внимательнее, чем в прошлый раз. Ее язык касается ямки над верхней губой, словно голодная кошка смахивает каплю рыбьей крови.
— Жаль, что ты ничем на нее не похож, — говорит она. — Я бы посмотрела на нее снова.
Ее лицо становится неизмеримо прекрасным, потому что нечто человечное, крохотная искра, придает ее холодной красоте нежность и жизнь. Любовь может спасти, думаю я, даже того, кто умер двадцать два года назад.
Но ненадолго, черты ее снова приобретают мертвенность и остывают, когда она говорит:
— Но ты кровь от крови ублюдка, которому я оставила ее. Жаль, очень жаль.
Она оборачивается к остальным.
— Милая маленькая воровка, мечтающая поступить в настоящий Университет и молодой преторианец, которого мать и отчим выгнали из дома, потому что он стал акционистом, все правильно?
— А ты не скупилась на комплименты нам, правда, Ниса? — говорит Юстиниан, и я толкаю его в бок.
— Мы вас, наверное, очень забавляем, — цедит сквозь зубы Офелла, и ее извечная раздражительная вежливость ей отказывает, я слышу в ее голосе почти ненависть. Для Офеллы Санктина — символ тех страшных времен, когда ее народ считался кем-то вроде зловредных зверьков. Ужасные времена это такое дело — к ним не хочется возвращаться никому, потому что только после того, как история делает оборот, понимаешь, какие чудовищные вещи творились.
А ведь люди жили так долго, и никому не приходило в голову, что может быть по-другому. Всегда так получается, по всем учебникам и книжкам, что я читал.
— В любом случае, я очень рада вас видеть, — говорит Санктина, улыбается, и выходит все равно хорошо, хотя никто из нас ей не верит. Наверное, она могла бы показаться нам обаятельной и приятной, однако это не представляется ей необходимым, ведь если мы приехали сюда с Нисой все вместе, мы уверены, что Ниса одинока, и ее родители не слишком добрые люди.