— Можно его выходить, Корней Гаврилович? — спрашивает сердобольный Юрий Квашнин.
— Думаю, что сможем. Заготовьте две пары лубков, чтобы как раз по лодыжкам были.
С полчаса провозился старый натуралист, пока ощупью уложил поломанные кости ног медвежонка и затянул их между шинами.
— Поправится, — с уверенностью заключил он. — Кость молодая, да к тому же это медведь, а у них, как у собак, кости быстро срастаются.
— Надо бы окрестить его, — предложил Сергей. — Смотришь, привыкнет к имени.
— Справедливо! — согласился Бударин. — Назовем его Фомкой? И коротко и звучно.
Все согласились с этим.
— А где будем держать его и чем кормить? — спрашивал Сергей, поглаживая своего покорного пленника.
— Придется выкопать ему землянку. А кормить не проблема, он все ест, — сказал Корней Гаврилович. Он велел намазать сухарь сливочным маслам и посыпать сахаром. Когда поднесли бутерброд к носу медвежонка, тот сначала остался равнодушен, потом стал обнюхивать его. Видимо, запах масла напомнил ему запах материнского молока. Звереныш расторопно схватил сухарь и с жадностью стал грызть. Так он съел подряд четыре штуки.
— Что-то теперь с орланами, — вздыхал Юрий.
— После завтрака будем учитывать жертвы тайфуна, заодно посмотрите, в каком состоянии гнездо.
За завтраком натуралисты распределили маршруты. Сергею и Юрию предстояло пройти всю прибрежную часть Моховой пади, а Бударин и Кузьмич отправятся поперек пади — до кедрача и обратно.
Они вышли в маршрут только около десяти часов утра — сооружали землянку для Фомки. Она должна была хорошо укрыть его от жары и дождя и в то же время быть надежной клеткой, из которой он не смог бы уползти.
Следы тайфуна попадались Сергею и Юрию почти на каждом шагу, когда они переплыли на лодке старицу и направились вдоль берега Моховки. Сломанные макушки, поваленные деревья, оторванные от стволов огромные ветки… По-видимому, разрушения оказались здесь столь многочисленными потому, что это был край леса, его первая шеренга, на которую обрушился удар ветра.
В одном месте, вблизи старицы, друзья обратили внимание на свежий залом возле берега и вышли на обрывчик, чтобы лучше разглядеть его. И сразу же увидели рыжий бок изюбра, прибитого волной к коряжинам. Они спустились к воде, чтобы лучше рассмотреть погибшее животное.
— Смотри, Юрка, пантач! — воскликнул Сергей. — Давай достанем! Это же сколько мяса для прикормки к клеткам-ловушкам и для Фомки! Да и панты, пожалуй, еще сохранились. — Он указал на кончик бархатного рога, торчащего из мусора на поверхности воды.
Пришлось раздеться и залезть в воду по грудь, чтобы подтащить труп изюбра к берегу. Судя по всему, зверь погиб недавно, а раны на коленях говорили о том, что он долго боролся с водой, видимо, где-то в заломе. Это был крупный и красивый самец.