– Даже для Буззарда это слишком, это просто воняет адской серой!
– Но убили не всех, – сказал Эболи. – Джири сказал, что большинство выживших заперты в главном трюме «Золотой ветви.
Хэл задумчиво кивнул.
– И он говорит еще, – добавил Эболи, – что Буззард отдал «Золотую ветвь» под команду Сэма Боуэлса.
– Святые небеса! Да этот мерзавец возвысился! Хотя ничего не понимает в этом деле! – воскликнул Хэл. – Но все это нам лишь на пользу. «Золотая ветвь» теперь превратилась в пиратский корабль, и с нашей стороны игра будет честной. Однако опасно будет начинать охоту на Буззарда в его собственном гнезде.
Он надолго замолчал, и Эболи не мешал ему.
Наконец Хэл поднял голову с таким видом, что было ясно: он пришел к некоему решению.
– Я поклялся отцу никогда и никому не открывать того, что собираюсь показать тебе. Но обстоятельства изменились. И я знаю, что он бы простил меня. Идем со мной, Эболи.
Хэл повел друга вниз по заднему склону холма, а потом повернул к ущелью, по которому текла река. Они нашли тропу, проложенную бабуинами, и спустились на дно ущелья. Там Хэл повернул вверх по течению, и утесы вокруг них становились все выше с каждым шагом. Кое-где им приходилось шагать в воде вдоль вертикальных стен. Каждые несколько сотен ярдов Хэл останавливался и осматривался, определяя их положение, и наконец удовлетворенно хмыкнул, увидев сухое дерево. Пройдя вброд еще немного, он выбрался на берег и стал карабкаться вверх.
– Куда это ты идешь, Гандвана? – крикнул снизу Эболи.
– Давай за мной! – ответил Хэл.
Эболи, пожав плечами, тоже полез вверх. И усмехнулся, когда Хэл вдруг, обернувшись, протянул ему руку, чтобы помочь забраться на узкий скальный выступ, который невозможно было увидеть снизу.
– Похоже, здесь пахнет берлогой капитана Фрэнки! – сказал Эболи. – Буззард здорово сэкономил бы силы и время, если бы принялся искать здесь, а не копал ямы в той роще, так ведь?
– Сюда иди.
Хэл боком, почти не поднимая ног, прижимаясь к утесу спиной, двинулся в сторону; под его ногами зияла пропасть глубиной в сотню футов. Добравшись до того места, где выступ расширялся, а в стене утеса появилась щель, он остановился, чтобы осмотреть камни, закрывающие вход.
– Никого здесь не было, даже обезьян, – с облегчением произнес он и начал убирать камни от входа.
Когда отверстие открылось в достаточной мере, он заполз внутрь и ощупью нашел в темноте огниво, железный ящичек и свечу, оставленную отцом на выступе над головой. Трут загорелся после третьего удара кремня, и Хэл зажег свечу, подняв ее повыше.