– Невозможно заставить молчать людей Эболи, капитан. Они гогочут, словно гуси, на которых напала лисица.
Хэл усмехнулся:
– Я поговорю с Эболи.
Когда он снова вышел на палубу в начале первой ночной вахты, корабль был тих и темен. Он обошел его, на несколько минут остановившись, чтобы поговорить с Эболи, стоявшим на посту.
Затем Хэл подошел к поручням, где он мог побыть в одиночестве. Он поднял глаза к небу, позволив себе на какое-то время затеряться в чуде и великолепии звезд.
Внезапно до Хэла донесся незнакомый звук, и на мгновение ему показалось, что его источник где-то на корабле. Но потом он сообразил, что это человеческие голоса, говорящие на незнакомом ему языке. Он тихо направился к корме, и звуки стали ближе и отчетливее. Тут же Хэл расслышал скрип уключин и тихий плеск весел.
Он помчался обратно и нашел Эболи.
– Собери и вооружи абордажную команду. Десять человек, – прошептал он. – Не шуметь! Спускайте баркас.
Эболи понадобилось всего несколько минут, чтобы выполнить приказ. Как только лодка коснулась воды, воины спрыгнули в нее и оттолкнулись от борта корабля. Хэл стоял у румпеля и всматривался в темноту, направляясь к невидимому острову.
Через несколько минут он шепнул:
– Суши весла!
Гребцы замерли. Шли минуты, а потом вдруг совсем рядом они услышали, как что-то упало на деревянную палубу и раздался вскрик то ли боли, то ли раздражения.
Хэл напряг глаза, глядя в ту сторону, и увидел наконец на фоне звезд светлое пятно маленького треугольного паруса.
– Разом! Вперед! – прошептал он, и баркас рванулся с места.
Эболи теперь стоял на носу с абордажным крюком и линем. Маленькое дау, внезапно вынырнувшее из тьмы прямо перед ними, было ненамного выше поручней их баркаса. Эболи метнул на нее крюк и натянул линь.
– Зацепился! – проворчал он. – Вперед, парни!
Команда бросила весла и, издавая леденящие кровь вопли, хлынула на палубу чужого судна. Их встретили жалобные крики ужаса и отчаяния. Хэл оставил румпель и, схватив закрытый экраном фонарь, поспешил вслед за своими людьми, чтобы слегка пригасить их воинственность. Когда он поднял заслонку фонаря и осветил палубу дау, то увидел, что команда уже лежит плашмя. Здесь оказалось с дюжину или около того полуобнаженных темнокожих моряков, но среди них находился и пожилой мужчина, одетый в длинную одежду, в котором Хэл с первого взгляда признал капитана.
– Ведите этого сюда, – приказал он.
Когда к нему подтащили пленника, Хэл увидел длинную бороду, почти достигавшую коленей, и целую коллекцию коптских крестов и четок, висевших на его груди. Квадратная митра на голове была вышита золотыми и серебряными нитками.