Что касается стихов, то, как известно, молодой Сталин баловался – и небезуспешно – стихотворчеством, опубликовал несколько стихотворений (одно из них даже появилось в дореволюционной школьной хрестоматии). Как правило, тот, кто сочинял стихи в юности, продолжает читать их до конца жизни. Вряд ли Сталин был в этом смысле исключением.
Известный собиратель “сталиниады” (и рьяный антисталинист) Юрий Борев выразился о диктаторе так: “Он был злодей, но он был гений злодейства”. Обе эти составляющие сталинской личности, вероятно, следует учитывать при оценке тех или иных фактов его тиранического царствования.
* * *
На совести Сталина было неисчислимое множество жестокостей и преступлений. Одним из наиболее часто поминаемых злодейств тирана, нанесших непоправимый урон отечественной культуре, стала гибель Осипа Мандельштама, великого поэта. Об этой трагической истории написано немало, я коснусь ее в той части, которая непосредственно перекликается с судьбой Пастернака.
С Булгаковым, как помним, Пастернак сблизиться не пытался, а если бы и попытался, ничего все равно бы не получилось: уж слишком они были разные. С Мандельштамом, с которым он познакомился в 1922 году, Пастернак искренне хотел подружиться, но не вышло, несмотря на взаимное восхищение стихами друг друга. Надежда Мандельштам, вдова поэта, называла их антиподами, которых тем не менее “можно соединить линией”. Этой соединяющей линией служила поэзия. За исключением одного знаменитого случая.
Речь идет, разумеется, о стихотворном памфлете Мандельштама “Мы живем, под собою не чуя страны”, ставшем самой знаменитой из всех сочиненных при жизни диктатора антисталинских сатир. Стихотворение было написано Мандельштамом в ноябре 1933 года, и он с энтузиазмом и гордостью читал его знакомым и даже малознакомым.
Среди них был и Пастернак, который отреагировал, как и все прочие слушатели, с ужасом: “То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, к поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участие. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал…”
В мае 1934 года Мандельштама (по чьему-то доносу) арестовали и сослали именно за антисталинскую сатиру. В ссылку его отправили вместе с женой – по тем жестоким временам большая милость. Пастернак кинулся с просьбой о заступничестве к Бухарину. Тот уже не был, как прежде, партийным вождем, но в качестве новоназначенного ответственного редактора “Известий ВЦИК”, второй по значимости государственной газеты после “Правды”, все еще обладал определенным весом.