Я смотрела на полицейского честными глазами. Какая, собственно разница, видела ли я что-нибудь на экране или нет? Имен там никаких не упоминалось, электронный адрес я разглядеть не успела. В конце концов, могла же я подойти к этому компьютеру на тридцать секунд позже? Отпустите меня домой, гражданин начальник!
В конце концов он понял, что от меня толку чуть, и сжалился. Я рванула домой. Ехать по пустынной автостраде с предписанной скоростью шестьдесят пять миль в час было просто смешно, поэтому я разогналась до девяноста пяти, и лишь сладко поеживалась, глядя на спидометр своей Вольвочки, где мили соседствовали с километрами. В километрах выходило достаточно много, но все же не так пугающе, как могло бы быть, скажем, в попугаях. Я знала, что скажу полицейским, если меня остановят, наверное, поэтому меня не остановили. Нет худа без добра — до дому я добралась за двадцать семь минут, установив таким образом абсолютный рекорд за все время наблюдения.
Достойны зависти придворные дамы, которые пишут изящным почерком и умеют сочинять хорошие стихи: по любому поводу их выдвигают на первое место.
Сэй-Сёнагон. Записки у изголовья.
Я вошла в здание общественного центра Ривердол без пятнадцати девять — повезло с трафиком. Дорога заняла сорок девять минут, что для вторника просто замечательно. Про себя я называю вторник Днем газонокосилок, поскольку на дороге полным-полно маленьких грузовичков с газонокосилками в прицепах, да и больших грузовиков гораздо больше, чем в понедельник. Но сегодня с утра моросил дождь, — явление нечастое в Колорадо — а кто же любит стричь травку под дождем?
За ночь прямо перед входом выкопали большую яму, в которой плавали обломки пластиковых водопроводных труб — значит, воды в библиотеке сегодня опять не будет, и придется весь день бегать в соседнее здание мэрии за питьевой водой и для отправления естественных надобностей, а секретарша мэра этого терпеть не может. Я умудрилась не упасть в яму (об ограждении, естественно, и речи не было — наверное, городской совет мечтает таким образом уменьшить количество и библиотекарей и читателей, чтобы мы все самоустранились, упав в одну из таких ям — но мы закалены жизнью при социализме, нас этим не возьмешь!) и бочком пробралась ко входу.
В здании еще никого не было, и мне пришлось повозиться, чтобы найти в связке нужные ключи и включить лифт и кондиционер. Потом я открыла двери на лестнице — на каждом этаже своим отдельным ключиком. На всех ключах, и больших и маленьких, есть гравировка «NO DUPLICATE», поэтому терять их нельзя ни при каких обстоятельствах — новых взять негде, и пострадавший сотрудник просто остается без ключей. Поэтому ключи имеются у все убывающего количества персонала. Я все еще обладала всеми мыслимыми ключами, что повышало мой социальный статус («Инна, одолжи мне ключи на завтра! А я подежурю за тебя сегодня вечером!») и наводило на мысли о средневековых замках и седых ключниках.