— А что там будем делать?
— Оттуда вид замечательный, и, может, надпись сделаем на камне...
Рашиту понравилось намерение Саши, он быстро согласился.
Рашит осторожно вытянул из-под товарищей свою поношенную шинель, ставшую уже бурой, набросил ее на плечи и последовал за Сашей.
— В какую сторону?
Матросов решительно свернул налево.
— Я давно уже приметил эту тропинку. По ней не ходят, но не беда, куда-нибудь да приведет она. За мной…
Они покинули сонный лагерь. Их путь лежал к горе, отвесным утесом нависшей над рекой. Тот, кому приходилось подниматься на пароходе в верховья Кара-Идели или сплавлять плоты от устьев Юрюзани или Сима, непременно должен помнить эту скалу, нависшую над самой водой. На карте она не отмечена, а народ называет ее: «Нос корабля». Казалось, корабль выбросился на берег и высоко задрал нос.
Юноши карабкались вверх. Первое время они шли высохшим руслом речки, но в нем местами еще лежал снег. Они передохнули, достигнув небольшой котловины, окруженной отвесными выступами. Саша полз впереди, цепко хватаясь за молодые ветви редких деревьев и находя опору в острых выступах.
Все больше яснела лазурь неба. Робкие лучи солнца освещали вершину горы.
Юноши продолжали подниматься. Начались кручи. Последние несколько метров они преодолевали, помогая друг другу.
И вот они на самой вершине. Куда ни взглянь, всюду ощетинившиеся стволами причудливые скалы. Горы отбрасывали на реку длинные серые тени. А под ногами — глубоко внизу — шумно катила волны Кара-Идель. Волна спорила с каменистым берегом, журча падали с высоты маленькие родники.
Огненный шар солнца поднимался все выше и выше. Светлые краски легли на вершины гор, черные волны реки окрасились в зеленый цвет. Ночная синь уходила вдаль. Высоко над горами, казалось, под самым солнцем, начал кружиться царь птиц — беркут. На небе — ни облачка...
Первым опомнился Рашит.
— Вероятно, нас уже ищут! — воскликнул он. — Попадет же от Мухаррям-бабая! Теперь я тебя подведу…
Саша вдруг спросил:
— Разве ты не хочешь сделать надпись?
— Совершенно забыл, — засмеялся Рашит. — Давай начинай. Лет так через десять заглянем сюда, ведь обязательно опять вскарабкаемся, вот и интересно будет прочесть...
Юноши выбрали большой красный камень и на нем ножом выцарапали: «Саша Матросов. Рашит Габдурахманов. Апрель 1942 года». И, довольные своей работой, отошли от камня. Однако Матросов, будто что-то вспомнив, подбежал к камню и дописал внизу: «Выходим в плавание». Последний раз бросили прощальный взгляд на окружающие горы и начали спускаться.
В лагере их ждали с нетерпением. Все необходимое уже перенесли на плот, и Александр Матросов поднял якорь.