Он исподлобья бросил взгляд на Еву — глаза у него были ясные, умные. Она затаила дыхание, боясь поверить в удачу.
— Почему вы так решили?
— Вчера… мы с вашим э-э… другом, Всеславом Смирновым, побеседовали с директоршей книжного магазина. Вы в курсе?
Ева кивнула.
— Так вот, — продолжил Хромов. — После нашего визита, вечером… Вера Петровна вдруг позвонила мне сюда… и… она была очень напугана! Понимаете… она утверждает, что за письмом приходили еще раз!
— Тот же мужчина?
— Нет-нет, — Хромов нервно мотнул головой. — Женщина! Католическая монахиня. Вернее… она была так одета. Вера Петровна немного разбирается в подобных вещах, она говорит, что православные монахини выглядят иначе.
— И… монахиня тоже назвала пароль?
— Пароль! — состроил гримасу Хромов. — Как вы интересно выразились. Действительно… шпионские страсти какие-то. Слава богу, не только со мной это происходит! Так, знаете ли, недолго и в психушку загреметь. Да, монахиня произнесла ту же фразу: «Он открылся», но… письма-то уже не было. Директорша сделала вид, будто не понимает, о чем речь… а монахиня стоит и стоит у нее в кабинете, не уходит. Ждет! Та не выдержала и брякнула с перепугу, мол, послание забрали. Монахиня ни слова, только сверкнула глазищами и шнырь… вон из магазина! Вы не принимаете меня за сумасшедшего, надеюсь? — заерзал он на стуле. — А то давайте позвоним Вере Петровне, пусть она подтвердит.
— Я верю, верю, — успокоила его Ева. — Почему вы сразу не сообщили Смирнову о визите монахини?
— Я был не в себе. Как услышал про монахиню… на меня словно накатило что-то. А потом, когда пришел немного в память, было уже поздно. Позвонил я утром, Всеслава не застал, попал на вас… — Он окинул комнату взглядом, будто искал некий важный предмет. — Думаете, монах и ко мне приходил по-настоящему?
Ева в этом не сомневалась.
— Вы видели мужчину или женщину в монашеском облачении? — спросила она.
— Мужчину. Но… я ведь трезвый был! Я вообще малопьющий. Как же получилось, что я ему и дверь открыл, и в квартиру впустил… а потом уснул? Или я все время спал, только двигался, как лунатик?
Хромов переплел пальцы и крепко сжал их, закусил губу. Ох, не нравилось ему все происходящее! От собственных мыслей жуть брала.
— Что монах хотел от вас?
— Не помню… — он опустил голову, стал похож на нахохлившуюся птицу.
— С чего все началось?
— Я… думал о Лиде, — смутился Хромов. — Женщине, которая… которой я симпатизирую. В общем, о моей соседке. — Он кашлянул, заливаясь краской, и стал похож на неуклюжего, стеснительного подростка. — Размечтался, прилег… и незаметно уснул. Мне снился фараон… тот самый, из книги «Египетский крест», и вдруг… кто-то постучал в дверь: тук-тук! Я проснулся… пошел открывать… впустил монаха. Или не впускал я никого? Вот черт! М-мм-м… в висках ломит. Мм-м…