Он со стоном обхватил руками голову.
Ева предложила эксперимент: она попытается помочь Валерию вспомнить, если он будет выполнять ее команды.
— Давайте, раз надо, — без энтузиазма согласился Хромов. — Попробуем.
— Закройте глаза и сосредоточьтесь, — мягко попросила она. — Вернитесь мысленно в тот момент, когда вы идете к двери. Что вы видите?
— Монаха… в глазок. Я открываю… он входит, говорит со мной… перебирает четки. Да! У него четки!
— Хорошо. Вы видите его лицо?
— Н-нет… нет! Лицо как лицо… обыкновенное, на него падает тень… от капюшона.
— А что он говорит?
— М-мм… не помню… что-то про Великого Змея… О господи! Чушь какая.
— Не отвлекайтесь.
— Он… говорит про склеп. Склеп, где покоилось тело, открылся… через одиннадцать лет он снова закроется. Мы должны успеть. Монах так и сказал: «Мы должны успеть».
Хромов покраснел и взмок от напряжения, его трясло.
— Вы молодчина! — похвалила его Ева.
— «Он открылся», — распахнув глаза, повторил Валерий. — Склеп! Он открылся…
Старица
В доме Хлебиных пахло сухими яблоками, березовой корой и лыком. Самодельные деревянные полки ломились от туесков разных размеров, плетеных коробов и корзиночек.
— Это мой Иван балуется, — сказала хозяйка. — Он постарше меня будет. Тоже печник: отец мой его научил. Как печи ладить перестал, то на рыбалке пропадает, то за лыком ходит, то сидит, плетет лапти да короба на продажу. К нам за ними перекупщик приезжает раз в месяц, из Москвы. Хоть какие-то деньги!
Смирнов не выпускал из рук странную вышивку, привлекшую его внимание. Федотья заметила, усмехнулась.
— Оставьте, — вздохнула она. — Мамины сказки для детей.
— Какие сказки?
— Да… неудобно повторять. Мама просто помешалась на собственных выдумках. Вообразила бог знает что! Понимаете… она верила во всякие романтические бредни и пыталась вбить их в голову сначала мне, потом Насте и Яне. Неловко вспоминать. Уж Ваня мой как возмущался! Они с мамой из-за этого пару раз серьезно повздорили, потому-то она наотрез отказалась к нам в Старицу переезжать, даже когда заболела. Так и жила у себя в Рыбном, и умерла там.
— Я вас очень прошу, — умоляюще произнес Смирнов. — Вы меня заинтриговали! Объясните, в чем суть дела.
Федотья неохотно согласилась.
— Смеяться будете, — застеснялась она.
— Нет, клянусь!
— Ладно. Раз человек просит, надо уважить. С чего начать только? Ну… пожалуй, с дерева. Есть неподалеку от Рыбного, на скалистом берегу Волги, дерево… вернее, было. Рос там раскидистый, могучий ясень, по легенде, посаженный самим Кудеяром-разбойником; ствол его обвивал нарост в виде толстого жгута, похожего на змею. Шли годы, дерево состарилось, усохло, а рядом выросло новое. Теперь уже и этот ясень состарился, ствол его стал жилистым, будто наростами покрылся: издалека выглядит как кольца гигантского полоза. Так его и прозвали — «змеиное дерево». Существует поверье, что полоз охраняет