Но городской обитатель оказался закаленным и стойким, привыкшим выдерживать физические и психические нагрузки, дышать отравленным воздухом, поглощать некачественную пищу, противостоять болезням и не замечать нависших над ним опасностей. Жители городов выработали своеобразный иммунитет, невосприимчивость к тотальной угрозе.
До некоторых пор Стас не задумывался, что конкретно с ним может произойти нечто страшное и… необъяснимое с точки зрения обывателя, — а попросту, кто-то захочет его убить! Прямо в метро, куда ежедневно спускаются тысячи людей, чтобы добраться до работы или до дома, в театр, в парк, на рынок… куда угодно. А главное, за что его, Стаса Киселева, убивать? По каким таким причинам другой человек решил свести с ним счеты? Кому Стас перешел дорогу? Собственного бизнеса он не вел, на чужих женщин не заглядывался, ни с кем серьезно не ссорился, от политики старался держаться подальше. Неужели… существует-таки проклятие, которое способно наслать на любого из нас даже древнее, забытое божество? Молох, например. Смешно? Это пока смерть не подойдет вплотную, не обдаст мертвящим холодом и не заглянет в глаза. Тут-то спасует любой оптимист, скептик, любой Фома неверующий прикусит язык.
— Хорошо рассуждать о таких вещах, когда они не касаются непосредственно тебя, — шептал, глядя в потолок, Киселев.
Самое странное, он даже не помнил удара, едва не отнявшего у него жизнь. В первый момент боли не было, только толчок развязного, крикливого мужика, так не понравившегося ему. А ведь не окажись рядом того буяна и скандалиста с громоздким, тяжелым рюкзачищем на спине, лежать бы Стасу не в своей комнате, куда мать, вытирая слезы, приносит ему в постель бульончик и котлетки, а на кладбище, в твердой, промерзшей насквозь земле.
«Где бы я был сейчас? — думал Стас. — Не застывшее, тронутое разложением тело, неподвижное и бледное, холодное, а — я? Витал бы, никому не видимый, в больничной палате? В морге? В своей квартире? Над городом? Над кладбищем, среди крестов и памятников? Что бы я делал? Предстал бы перед Высшим Судом? Перед Господом? Давал бы отчет о содеянном мною? Но как я жил? Стыдно признаться — пусто, бессмысленно, бесцельно. Вставал по утрам, ел, пил, ходил на работу, развлекался… Чем я развлекался? Строил из себя столичного денди перед провинциальными девчонками! Позорище. Я даже не любил никого. На что потратил я треть из отведенных мне лет? На ленивое движение по карьерной лестнице, на вялые потуги заработать денег, на дурацкие похождения по различным сомнительным тусовкам? Какие тайны я успел постичь?