— Ну и дурак! Пятерку под скатерку — и получил бы все что надо.
— Какую пятерку? — не понял Постников.
— У него такса — четыре сотни.
— С ума сошел! — сердито сказал Постников. — Он когда летом у нас отдыхал, я три раза его в ресторан водил, две бутылки коньяка марочного на дорожку подарил, четыре банки икры…
— Это твое расположение к нему. А визу он ставит за отдельную плату.
Постников был возмущен.
— Дела… — проговорил он. — Интересно, а где же это я такие деньги возьму, или мне с граждан города по полтиннику собирать?
— Зачем? — равнодушно сказал Кирпичников. — Я тебе дам. Я тоже в этих фондах заинтересован…
Он достал бумажник, вытащил четыре сотенные, положил на стол перед изумленным Постниковым.
— Бери. В пакет положи фрукты, а между ними белый конвертик, чтоб сразу было видно.
— Да он меня выгонит и посадит, — сказал Постников. — Ты в своем уме?
— Делай, как тебе говорят. Иначе мы эти материалы увидим, когда они нам вовсе не нужны будут.
А на следующий день к нему пришел Полькин и сказал:
— Стыдно, Иван Иванович!
Постников вздрогнул.
— Стыдно не обратиться за помощью. Вы же знаете, я для города все сделаю. — Он вынул конверт, положил на стол. — Возьмите, это на расходы… Ведь я знаю, с нужным человеком в ресторане посидишь, и у него душа понятливее становится. А в Москве вам тоже надо кое-кого угостить-пригласить. А в набор продуктовый я вам несколько бутылочек коньячку положил на дорожку.
Полькин радовался, что стал нужным человеком для зампреда горисполкома. Хорошее отношение такого человека дорого стоило. Всегда можно обратиться с просьбой, не боясь нарваться на отказ, надеяться на защиту. У Полькина было много грехов за душой, и он нуждался в покровителях.
Очень скоро деньги на расходы, которые давал Полькин, стали привычными. В первый раз, не истратив их, Постников думал по возвращении в Угорье вернуть их Полькину, но в самый последний день случайно зашел в магазин и, увидев там белую песцовую шапку, о которой мечтала Маша, купил ее. «Черт с ним, с Полькиным, — подумал он, — откуда он будет знать, водил я кого-то в ресторан или нет». Радость видеть, как Маша, улыбаясь, крутилась у зеркала в новой шапке, оказалась выше слабых укоров совести.
Постников никогда не считал подношения Полькина взяткой. Взятку дают конкретно на что-то. А он ничего конкретного не делал. По рекомендации Полькина устроил кого-то на неплохую работу, обещал утрясти вопрос с назначением Печкина на должность заместителя директора гастронома. Но это были вполне законные действия, которые входили в круг его должностных обязанностей. Правда, предупреждать Полькина о готовящихся в его магазине ревизиях он не только был не должен, но и не имел права. А он как бы в шутку говорил в таких случаях: «Ты, мол, Пашка, смотри, чтоб порядок был!» И Пашка сразу понимал, в чем дело.