— Красивое имя — Марьяна.
— И девушка неплохая. Да что толку: живет, как в поле обсевок. Замуж пора. А без матери кому о ней забота.
— И что ж, никто не ухаживает за ней?
— Ходит тут один… Спрашиваю: скоро на свадьбу позовешь? Какая, говорит, свадьба! Это сослуживец.
Ефросинья Викентьевна поглубже засунула руки в карманы, переводя взгляд с окон Гнедкова на окна сапожника. Сапожник-то тоже мог что-нибудь заметить.
— Долго что-то ваш дядя Федя обедает.
— Подожди, сейчас откроет. Вот торопыга. Ох, молодые… Бегут, спешат. А куда? Все одно — там будем.
«Мне совсем не нужно, чтоб старуха видела, как я буду разговаривать с сапожником, — подумала Кузьмичева. — Через окно неудобно, а входить в дом у нее на глазах — лишнее».
Но старуха сама пришла ей на помощь.
— Раз уж так спешишь, пойди позвони в квартиру. Небось тебя она пустит, — не стоять же тебе на одной ноге на тротуаре, пока он гвоздь прибьет.
— Ой, спасибо за совет, — обрадовалась Кузьмичева и побежала через дорогу к подъезду.
Позвонила. Дверь открыл сухонький лысый старичок в серой косоворотке, надетой навыпуск.
— Здравствуйте, Федор Абрамович. Можно войти?
— По какому делу? — спросил старичок, не двигаясь с места.
— Я из милиции, но, Федор Абрамович, мой визит не имеет никакого отношения к ботинкам, которые вы чините. Нам нужна ваша помощь.
Лицо Федора Абрамовича выразило веселое недоумение, он отступил в сторону, пропуская Кузьмичеву, повел рукой.
— Пожалуйста. А милиции я не боюсь. Мой прибыток — пара рублей в день от силы. Это соседи милиции боятся: я закрою «лавочку» — им за два квартала ходить придется. Только документик мне ваш покажите, пожалуйста.
Они вошли в большую, светлую, очень чистую кухню. Кузьмичева достала удостоверение, протянула старику. Тот нацепил на нос очки, покачал головой, вернул книжечку.
— Капитан, значит. Надо же. Мужиков-то что, не хватает в милиции?
— Почему же? — растерялась Ефросинья Викентьевна.
— Неженским делом занимаетесь.
Кузьмичева промолчала.
— Так слушаю я вас, капитан, — проговорил Федор Абрамович.
— Вопрос у меня деликатный, и я попрошу вас о нашем разговоре никому не рассказывать. Вы, наверное, слышали, что в доме напротив ограбили квартиру?
— Болтают, — проговорил Федор Абрамович.
— Вы у окна сидите весь день… Не замечали ли чего-нибудь подозрительного?
— Сижу-то я у окна, да гляжу-то на башмаки. Что там на улице, я не вижу.
— Ну вот не обращали ли вы внимание на такую пару — девушка с очень красивым зонтом и молодой человек.
— Марьянка, что ли? Так она у меня всю жизнь туфли чинит. Чего мне на нее внимание обращать?