— А кто ее провожал в последнее время?
— Не видел.
— А не приходилось ли вам случайно увидеть, как из подъезда утром выходил человек с большим портфелем?
— Этого видел… Еще удивился, где это он взял портфель из настоящей кожи. Такие давно уже не делают. Коричневая кожа, на ремнях, заграничный. Очень хороший портфель. Я у Марьянки такой же видел. Хвасталась, что мать ей из-за границы привезла.
— А человек как выглядел?
— А на человека я как-то не обратил внимания.
— Узнали бы его?
— Портфель узнал бы, а его, наверное, нет.
— День, когда видели его, не помните?
— 5 сентября.
— А почему вы уверены, что именно пятого сентября?
— В этот день по радио концерт по заявкам. Мою заявку исполняли. «Степь да степь» пели. Русскую народную песню.
— Спасибо, — сказала Кузьмичева. — Если обо мне кто-нибудь спросит, скажите, пожалуйста, что вы мне гвоздь в туфле забивали.
— Меня никто не спросит, а жена к дочке уехала. До вечера ее не будет.
Когда Кузьмичева вышла из подъезда, старухи в толстом осеннем пальто уже не было. Увидев телефон-автомат, она вошла, нашла монетку, набрала номер.
— Валя, — попросила Ефросинья Викентьевна. — Ступай сейчас в гастроном, где работает Русакова, выясни, не трудится ли там с ней вместе темноволосый молодой человек и что он из себя представляет.
— Хорошо, — ответил Валентин. — Был Гнедков. Юрганова на фотографии он не опознал.
«Ключ, — думала Кузьмичева, шагая по улице. — Экспертиза категорически утверждает, что дверь открыта старым ключом, а не сработанным заново. Никаких свежих царапин, ничего. Ключ… Может быть, Ирина его обронила все-таки на площадке? А Русакова подобрала его».
Вернувшись из гастронома, Петров сообщил Ефросинье Викентьевне, что никаких молодых чернявых работников он там не обнаружил. В основном там работают женщины, за исключением директора, немолодого армянина, толстого мясника и двух вечно полупьяных грузчиков.
— Давай рассуждать, — сказала Кузьмичева. — Если он провожал ее домой, то скорее всего он работает где-то рядом с ней. Иначе он просто приходил бы к ней домой. Гнедков же утверждает, что они редко входили в подъезд, чаще постоят на пороге и попрощаются.
— Допустим, — согласился Валентин.
— Какие-нибудь учреждения есть вокруг?
— Никаких. Жилые дома.
— Может быть, они по дороге встречались?
— Может быть, — флегматично ответил Петров, открыл блокнот и стал рисовать фломастером котов. Спины у котов были прямые, а хвосты они держали параллельно земле. — Что хочешь думай обо мне, — проговорил Валентин. — Но я уверен, что Тоня Рогожина как-то причастна к этому делу.