— Мне не известно ничего, что могло бы доказать невиновность мистера Беррэна, — мягко сказал Вульф. — Вас привел сюда безудержный энтузиазм мистера Гудвина. Прошлой ночью я уже сказал вам, что думаю об этом деле. Возможно, я смогу помочь больше, если вы расскажете, на чем основаны ваши выводы. Не нарушая тайну следствия, разумеется. Но помните, что я ни на кого не работаю и не представляю ничьих интересов.
— Нет никаких тайн. У меня было достаточно причин, чтобы арестовать Беррэна и предъявить ему обвинение. Думаю, что их хватит и для обвинительного приговора. Вы знаете, что у него была возможность совершить это убийство. Он многократно, в присутствии свидетелей, грозился убить Ласцио. Обычно убийца не объявляет о своих намерениях заранее, возможно, он рассчитывал именно на такое впечатление, но, по-моему, он переигрывал. Сегодня утром я опросил всех снова, особенно Беррэна и Вукчича, и Вукчича исключил. Я много всего узнал, но самое убедительное доказательство предложили мне вы. Я сравнил ответы с контрольным списком, который мы нашли в кармане Ласцио. Никто, кроме Беррэна, не сделал больше двух ошибок.
Он достал из кармана бумаги и выбрал одну.
— Ответы пятерых, включая Вукчича, полностью совпали с контрольными. Четверо, включая вас, сделали по две ошибки, причем одни и те же. — Он сунул бумаги в карман и наклонился к Вульфу.
— Беррэн угадал только дважды. Он ошибся семь раз!
Наступило молчание. Вульф прикрыл глаза. Через некоторое время он проговорил:
— Вздор. Нелепица.
— Вот именно! — горячо согласился Толман. — Просто невероятно, что в тесте, который девять участников выполнили в среднем на девяносто процентов, Беррэн набрал всего двадцать два. Этому может быть только два объяснения. Либо он только что убил или готовился убить и не мог сохранять спокойствие, необходимое для верного различения вкусов, либо он так замешкался с убийством, что у него не оставалось времени на пробы, и заполнил ответы наугад. Я считаю эти ответы неопровержимым доказательством его вины и не сомневаюсь, что присяжные согласятся со мной. И я хочу сказать, что очень вам благодарен за эту подсказку. Чертовски умная идея, и я не скрываю, что она принадлежала вам.
— Благодарю вас. Скажите, а вы не спросили у мистера Беррэна, что он думает по этому поводу?
— Конечно. Он изобразил изумление и никаких объяснений не предложил.
— Вы назвали это «неопровержимым доказательством его вины». Это слишком сильное заявление. Возможны и другие варианты. Ответы Беррэна могли быть подделаны.
— На листке стоит его подпись. Он отдал его Сервану, а тот не выпускал ответы из рук, пока не передал мне. Вы готовы подозревать Сервана?