— Мне казалось, ты хотела услышать правду. Разве нет?
— Хотела…
Герцог потянулся вперед и взял со столика мою чашечку. Отхлебнул, поморщился.
— Никогда не нравился армонтский кофе, — признался он.
— Другого нет. — Я вновь посмотрела на мужчину. — Так что с Бастианом и твоей сестрой?
— Да ничего особенного… В наших землях появился посланник шаха, молодой наследник благородной ветви берийской знати, красавец Тэх Оолат. И Валесия влюбилась.
— Слишком сказочно звучит.
— А то ты не знаешь, как это бывает у подростков! — Измирский хмыкнул. — Любовь с первого взгляда — и на всю жизнь. Но самое интересное, Тэх тоже начал проявлять интерес к девочке, но мой отец был против. Война с Берией только разгоралась, и визит посланника прошел впустую, о мире никто слышать не хотел, поэтому о браке Валесии и речи не было.
— А Бастиан?
— А что Бастиан? — В глазах Измирского мелькнула грусть. — Они с ней были друзьями и не имели тайн друг от друга, поэтому секрета из запретной любви не делали. А потом было несколько лет мечтаний, обмена тайными письмами и маленькими подарками. Валесия выросла и ее любовь тоже. О семейной жизни с Басти она даже не думала, все время стараясь уговорить отца послать переговорщиков в Берию.
— Он не согласился? — недоверчиво спросила я.
— Конечно нет. Какому отцу захочется отдать дочь во вражеское государство? Тэх явился сам, под покровом ночи, переодетый в северную одежду. Тогда берийцы уже повадились таскать наших девиц в гаремы, поэтому план Валесии был до смешного прост. Она решила, что любимый ее просто украдет.
— А при чем тут Бастиан? — нахмурилась я.
Николас улыбнулся.
— Он привел ее к маленькой калитке у черного хода, помог донести тюк с одеждой и передал с рук на руки берийцу. А Тэх сунул ему монетку, как велят традиции его родины. Нельзя привести женщину в дом, не отдарившись деньгами, иначе счастья не будет. Вот и получается, что Бастиан продал ее за… — Измирский задумчиво провел пальцами по подлокотнику. — Если мне не изменяет память, за половину золотого. Мелкая монетка, совершенно символическая плата.
Я удивленно распахнула глаза.
— Но почему тогда обвиняют Бастиана?!
— А кого еще? В любом добром деле должен быть козел отпущения. Отец не стал разбираться, кто виноват и в чем. Басти нарушил волю герцога, попрал доверие нашего дома, собственноручно отказался от невесты, этого достаточно, чтоб обвинить во всех грехах.
— Но ты знаешь правду! — воскликнула я.
— Знаю. Он мне поклялся магией, что не виновен.
— Почему же не оправдал друга в глазах отца?
Измирский помолчал, а потом ответил: