– Ты с ума сошла.
– Я… я завтра уезжаю.
Черт! Действительно, в Карнеги учебный год начинается раньше, чем в Стэнфорде. Она идет ко мне так, словно у нее под ногами тонкий весенний лед.
– Я просто хотела извиниться, – говорит Джо.
Она делает еще один шаг. Я смотрю на нее. Он так прекрасна, что мне хочется схватить ее и закружить, но внутренний голос говорит мне «нет». Поэтому я молчу.
– Прости меня, – продолжает Джо.
Я стою не двигаясь, сложив руки на груди.
– Я бы хотела быть более смелой, – говорит Джо. Она делает шаг вперед, а потом шаг назад. – Я бы хотела быть такой смелой, как ты. Иногда я чувствую себя полной идиоткой. Мне уже восемнадцать. Я уже взрослая.
Она поднимает голову к небу и вздыхает. А потом снова переводит взгляд на меня.
– Но к черту все это, – продолжает она. – Я просто хотела извиниться. Мне ужасно, ужасно стыдно, и я очень хочу, чтобы ты меня простил. Я понимаю, что звучит это так себе, но я просто хотела сказать, что ты мой лучший друг и я не хочу тебя потерять.
Концовка последней фразы – «я не хочу тебя потерять» – оказывается смазанной, потому что я целую Джо. Проходит гораздо больше двух минут. Ее машину могут оттащить. Ну и пусть. Пусть делают все что угодно. Потому что насрать. Я не хочу всю свою жизнь винить во всем Джо. Я не собираюсь всю свою жизнь в полном одиночестве раздувать в темноте тлеющие угли сожаления.
– Я люблю тебя, юбс, – говорит Джо. – Я всегда буду тебя любить. Ты согласен с тем, что мы всегда будем любить друг друга вне зависимости от обстоятельств?
– Согласен.
– И я согласна.
– Объявляю вас мужем и женой, – говорю я. – Теперь можете… э-э-э… ехать в колледж. Увидимся на каникулах.
– Р-р-р! Опять твои дурацкие шуточки!
Джо приходится перекрикивать шум машин, несущихся по шоссе. Потом она дает мне пять. Так сильно она еще никогда не била.
– Я буду любить тебя всегда, Джо Сонг.
– Мне так хотелось, чтобы ты это сказал.
– Я не могу тебя не любить, Джо Сонг.
– Я это запомню.
– И я тоже, – отвечаю я.
Мне кажется, что шоссе пытается о чем‐то напомнить нам шумом машин. Я представляю себе, как удивленный коп осматривает пустую машину Джо.
– Твоя машина, – говорю я.
– Я помню.
– Давай уже! – кричу я, и она поворачивается к кустам.
Потом оглядывается через плечо – ее улыбка сверкает в темноте.
– Ведь нет ничего важнее, да?