– А вообще… – говорит папа. – А вообще… – Он замолкает.
– Что «вообще», пап?
– Я очень гордиться, – отвечает он. – Очень, очень гордиться. Я тебя любить, сын, о’кей?
Он кладет свою ладонь на мою. Его кожа стала тонкой. На запястье у него катетер. И его уже никогда не вынут. Я с трудом выдавливаю из себя слова, которые словно обледенели:
– Я тоже люблю тебя, папа.
У меня снова появляется знакомое странное чувство. Правда, на этот раз парю́ не я. И не папа. А вещи вокруг нас. Стулья и тостер, горшки и сковородки, тысячи безделушек с книжных полок – все это теперь парит в воздухе. Вещи складываются в причудливые созвездия, эфемерные и прекрасные.
– В общем, – говорит вдруг папа, и от звука его голоса все вещи возвращаются на места, – жизнь – это всего лишь сон.
Он убирает свою ладонь с моей под предлогом того, что ему надо стереть капли с «запотевшей» бутылки пива. Продолжительный физический контакт всегда давался папе трудно. Он не привык таким образом выражать свои чувства, но я не жалуюсь.
– Папа, перестань. Не будь таким мрачным.
– Я не мрачный, – отвечает он. – Жизнь – это всего лишь сон. Мой сон? Весь мой жизнь – прекрасный сон. Бог мне это давать. Я прекрасный жена иметь. Успех в Магазин иметь. Прекрасный сын в Стэнфорд учиться. Моя дочь, прекрасный женщина стать. Ты скажи Ханна, что у меня был лучший сон.
– Скажи ей об этом сам, – отвечаю я.
Он смеется. По-корейски это означает: «Мне очень стыдно за мое поведение».
– Пап, – настаиваю я, – скажи ей об этом сам. О’кей?
– О’кей, Фрэнк.
– Ты обязательно должен поговорить с Ханной. У нее для тебя есть очень важные новости. Ты меня понимаешь?
– О’кей, Фрэнк, о’кей.
Делаю глоток горько-кислого пива. Не понимаю, кому оно вообще нравится? Тем не менее я делаю еще глоток. А потом еще.
Спасибо тебе, пиво.
– Я идти спать, – объявляет папа. – Завтра важный день.
– Ага.
– Если я спать, когда ты уезжать, то ты разбудить меня перед уходом, о’кей?
– О’кей, пап.
– И об изучать музыку. Музыка денег не давать, – говорит папа. – Ты специализация бизнес. Так лучше.
Я внутренне смеюсь. Знаете почему? Потому что я поступлю так, как сам решил. Мне это нужно. Ведь и папа, в конце концов, сделал то, что сам захотел.
– О’кей, пап, – отвечаю я.
Глава 37
Вероятность пожара низкая
Перед тем как уехать с Полом из города, я должен заскочить домой к Кью. Ведь он же забыл у меня дома свой мешочек с игральным костями.
– Подожди меня здесь, – говорю я Полу и бросаюсь бежать по трехсоткилометровой дорожке, ведущей к дому.
Дверь мне открывает Кью. Он дома один.
– А куда все подевались? – спрашиваю я.