Прекрасно все понимал, и, несмотря на наигранное удивление, было видно, что он чувствует, куда направлено острие удара царицы.
— Я имею в виду тайну сохранения вечной молодости, верховный жрец, — сбивая его с толку, сказала Мари-Луйс, довольная тем, что может водить за нос эту воспаленную голову, окуная ее в леденящий холод своей быстро сменяемой словесной атаки.
И жрец действительно успокоился и облегченно вздохнул…
Царь принялся рассказывать о том, как успешно идет строительство крепостей в стране, и о том, что в некоторых горных отрогах уже высятся новые твердыни и в них размещены воинские гарнизоны. Он высказал и свое заветное желание дополнительно создать большую, численностью не менее десяти тысяч, конницу. На что верховный жрец не без удивления спросил:
— А откуда ты возьмешь столько воинов, божественный?
— Половину из них — пять тысяч душ — дашь ты, Арванд Бихуни. Из твоих храмовых служителей. Остальных соберу сам.
Арванд Бихуни, покорно глянув на царя, сказал:
— Высокочтимая царица с такой основательностью разрушила наши храмы и извела их служителей, что я нищ. Но противиться твоей воле конечно же не могу, великий царь Каранни.
Мари-Луйс едва сдержала свой гнев. Так уж и нищ, зловонная скверна, крыса ночная?! И этому тоже свидетель?
Ночь прошла внешне спокойно и дружелюбно, но внутренне все были напряжены.
Мари-Луйс старалась казаться внимательной по отношению к верховному жрецу, и он в свою очередь изображал полное расположение. Таким образом оба с успехом скрывали свою неизбывную обоюдную враждебность.
Наконец царь и Арванд Бихуни поднялись. Пора было расходиться. Мари-Луйс благословила их и добавила, обращаясь к верховному жрецу:
— Я знаю, Арванд Бихуни, что ты свидетель искренний. Так будь же таковым перед всем миром, перед народом нашим и засвидетельствуй, как приветлива и обходительна я была, принимая тебя под сенью своих покоев…
— О, непременно, великая царица! — смиренно склонился перед ней верховный жрец. — Я провел у тебя счастливейшую ночь…
— И не напомнила тебе, — продолжала царица, — о том, что ты состоял в сговоре с хеттскими жрецами в трудные для нашего царства времена. Хоть я-то этому действительно свидетельница, и свидетельство мое неоспоримо. Так вот, советую тебе избегать ложных утверждений и свидетельств. В небе есть бог, помни об этом. А еще не забывай, что по законам нашего царства лжесвидетельство наказуемо четвертованием!..
— К чему ты все это говоришь, царица?
— Подумай и поймешь! — холодно отрезала Мари-Луйс.
Она проводила их до выхода и вернулась к себе.