Ибн Фадлана в результате его поездки. Находясь в Булгаре, Ибн Фадлан много раз мог
убедиться в том, что название сакалиба не применялось ни к самим волжским булгарам, ни к их правителю. Несколько раз Ибн Фадлан приводит имена, которыми назывались
народы и правители Булгара.Он знает суваровизскелов[305,с. 140и 141 соотв.], а несколько
ранее говорит о баранджарах [305, с. 135]14. Алмуш же именовался <правителем
Булгара>, причем как до прибытия посольства, так и после него [305, с. 117, 118].
Если отождествление волжских булгар с сакалиба не могло иметь места у Ибн Фадлана ни
в ходе его поездки, ни после нее, остается предполагать, что впервые оно появилось еще
до путешествия. Под влиянием чего? Предполагать, что Ибн Фадлан стал жертвой каких-
то расхожих и неверных географических представлений, согласно которым волжские
булгары назывались сакалиба, безосновательно, ибо такое отождествление у других
авторов (за исключением тех, кто механически копировал текст Ибн Фадлана) не
встречается. Но объяснить появление идентификации сакалиба с волжскими булгарами
можно исходя из послания царя Алмуша к ал-Муктадиру. В начале своего трактата Ибн
Фадлан приводит подробное изложение содержания послания, что указывает на его
знакомство с этим документом [305, с. 67-68]. В этом изложении Алмуш называется
<правителем сакалиба>, и можно предполагать, что так было и в оригинале.
Следовательно, Алмуш, составляя письмо халифу ал-Муктадиру, добавил к своему титулу
<правитель сакалиба>.
Предположение, что именование Алмуша <правителем сакалиба> исходило от него
самого, объясняет ту легкость, с какой арабы (включая самого Ибн Фадлана) приняли на
веру эту титулатуру. В Багдаде почти наверняка располагали текстом описания северных
народов неизвестного автора (см. след. главу), в котором Алмуш характеризуется только
как правитель Булгара. Нужны были веские основания, чтобы считать его правителем
сакалиба. Послание Алмуша и дало, очевидно, такие основания.
Если предположить, что Ибн Фадлан впервые узнал о <правителе сакалиба> из послания
Алмуша к халифу ал-Муктадиру, его представления о Булгаре предстают вполне
объяснимыми. Зная об Алмуше как о <правителе сакалиба> из такого заслуживающего
доверия источника, как дипломатическая переписка, Ибн Фадлан последовательно
называет его так на всем протяжении своего повествования. Но как называть жителей
Булгара, Ибн Фадлану неизвестно: опыт показывает, что они не именуются сакалиба, но и
другие фигурирующие в рассказе названия неприменимы ко всему народу в целом, ибо
относятся лишь к отдельным племенам. В результате Ибн Фадлан вообще никак не