Доставщик суши
Наконец, самолет приземляется на крошечном таежном аэродроме, с единственной взлетно-посадочной полосой и одиноко стоящим небольшим зданием голубого цвета. Рядом с ним нас ожидал такого же цвета автобус. Водитель — молодой мужчина славянской внешности. Молча едем по снежному тракту, пробитому через лес. Ландшафт таежной Восточной Сибири совершенно не схож с привычным русским лесом. Растет здесь преимущественно лиственница, сбросившая на зиму все свои иголки.
Вскоре однообразный и скучноватый пейзаж сменяется другим. Мы въезжаем в пойму Амура, спящего под белоснежным зимним покрывалом. Слева на десятки километров простирается широченная, скованная льдом более чем на полгода река. Противоположный берег почти не виден. Можно разглядеть лишь пару каких-то жилищ или хозяйственных построек. Возможно, это зимующие рыбацкие баркасы. Сплошное белое безмолвие. Белая бесконечная тишина. Даже шум мотора не мешает ощутить эту тишину.
Вдруг вдалеке слышится лай собаки. А вот залаяла и другая, третья. Дорога, тянущаяся вдоль берега Мариинской протоки, приводит нас в село, расположившееся между рекой и довольно большой пологой сопкой. Древние ульчи назвали свое стойбище Булава в честь шаманского посоха, передававшегося из поколения в поколение.
В поселке шумно. Полным ходом идет подготовка к празднику. Наехали начальники разного калибра, корреспонденты, даже иностранцы, в том числе японцы, некстати закупившие у местной администрации монопольное право на видеосъемку события. О том, что снимать на видео запрещено, предупредил председатель сельского совета, который тут же попытался успокоить нас, сказав, что право на фотосъемку не закупил никто и фотографировать можно будет сколько угодно. А как же мой фильм? Пересечь несколько часовых поясов и уехать ни с чем? Это меня никак не устраивало. Я завидовал напарнику. Орлов, имевший на вооружении только фотоаппарат, был в полном порядке. Мысленно ругая японцев, я все же решил, что буду снимать. Конечно, юридически я был не прав. Но меня мучила вот какая мысль. Отснятые японцами кадры непременно уедут в Японию, окажутся в других странах, но, скорее всего, не попадут к ульчам никогда, к народу, к которому я приехал, чтобы снять о нем фильм и именно, как я полагал, для него, а не просто, чтобы ублажить депутата (Важную Даму) или свое начальство. Вероятно, это был именно тот не такой уж частый случай, когда доверенное тебе дело перестаешь воспринимать чьим-то поручением, а берешься за работу, словно это именно ты поставил перед собой такую задачу и ты сам будешь ее решать. За это предстояло побороться. Я верил, что мне повезет. В жизни часто приходится надеяться на удачу, наивно полагая, что она близка. Однако, как мне кажется, это меньший грех, чем то, когда ты, не попытавшись достичь цели, убеждаешь себя, что все твои усилия напрасны. В общем, я был готов к любому раскладу, но только не к такому, какой был уготовлен мне по возвращении из командировки. Чтобы пояснить это, мне придется забежать немного вперед.