Да нет. Тут ещё вроде… Слышу за спиной негромкий бубнёж и матерок. Оглянулась. Трое мужиков рыбачат у причала. Поставили вершу, закинули удочки — и беседуют. Рядом, на газетке, полянка накрыта: водка «Особая», банка квашеной капусты и селёдка, с потрохами нарезанная.
— Привет, ребята! Клюёт?
— А то не видишь?
Не поняла, чего видеть-то? Всё тот же закат. Штиль. Улова нет. Ведро пустое. Тот же натюрморт с селёдкой на траве. Помолчали. Наконец снизошли до вопроса:
— Не выпьешь с нами?
— Да что вы, мужики! Я на ночь крепкого не пью. Разве что шампусика бокальчик… А так… Мне вот нынче на именины соседи виски шотландское подарили. Даже не прикасаюсь. Чужое это пойло. Не наше…
А сама спохватилась: «Ну чё затараторила? Обрадовалась общению — вот и раскудахталась. Ещё спугну рыбу-то…».
А сумерки уже наплыли, огненный закат растворился на горизонте. И я по-английски, не прощаясь, тихо побрела к дому.
В избе камин догорает, кот Васька задремал в кресле. На втором этаже стучит пишущая машинка. Видать, озарило на ночь мужа — строчит очередной новый опус. А я зажгла в спальне ароматическую свечу — и окунулась в сборник любимых стихов.
Во втором часу ночи кто-то забарабанил во входную дверь. Сердце ёкнуло: случилось что? Пошла в прихожую:
— Кто там?
Пауза. Хриплый от озноба голос:
— Хозяйка. Выпить не найдётся? Замерзли…
— Мужики, вы на часы глядели? Ночь на дворе. И никакой водки у меня нет.
— А виски?
— Какие ещё виски?
— Ш-ш-шотландские…
Просто Вовка
Наш сельский батюшка Владимир — добродушный румяный мужчина. Многодетный отец. Живёт небогато. Откуда деньги-то. Дай Бог пять старушек на службу заглянут. Да по большим праздникам вместе с дачниками пара десятков прихожан зайти сподобятся.
Но служит он самозабвенно: крестит, венчает, отпевает, проповедует… Иногда, смотришь, и одинокому, приблудшему страннику мораль впарит. И на всякие сложные вопросы всегда ответ найдёт утешительный.
Тут как-то на поминках по дедушке наследники спросили его с надеждой:
— А вот если, батюшка, не дай господи, и мы преставимся, встретим ли мы там, на небесах, нашего Егора Ивановича?
— А я-то откуда знаю, мои хорошие. Вам виднее.
А тут, как обычно, в разгар июля мои именины праздновали. День равноапостольной княгини Ольги. На веранде стол ломился — пирожки, судачок копчёный, курочка с черносливом, коньячок с шампусиком… Соседи собрались. Батюшка на почётном месте вкушает. И вот ведь диссонанс какой случился. Оказалась рядом с ним на лавке Джанетта, дама из соседнего двора, бойкая, независимая, вездесущая, невоцерковлённая и лидер партии зелёных нашего района.