— И ужасную погоду, — добавила женщина, улыбнувшись. — Понимаю твои страхи. Но разве я похожа на одичавшую колдунью, якая заманивает к себе путников и варит похлебку из человечины?
— Не знаю. Всякое может быть.
— Я тоже рискую, пустив тебя. И твой меч меня смущает, — она указала пальцем на Пчелу у двери.
— Я могу уйти.
— Нет уж, ты останешься, — Зозуля направилась к печи. — Вижу я, что у тебя нет дурных намерений, а коль я начну вытворять что-нибудь, так ты наверняка найдешь способы меня утихомирить.
— Будем считать, что у нас есть основания доверять друг другу, — сказала Лета.
— Не помочь человеку в такую свирепую погоду было бы серьезным проступком. Тем более, девице.
— Даже если у меня при себе меч?
— Я видала немало девиц с оружием, — Зозуля загремела чем-то, повернувшись к Лете спиной. — Поведай же мне, зачем ты явилась в эти края.
— Я ищу кое-кого.
— Кого?
— Ведьму.
Зозуля перестала копаться возле печки и вернулась с большой тарелкой чего-то дымящегося. Поставив ее перед Лете, она вручила ей ложку. В тарелке оказалась перловая каша.
— Не густо, но лучше чем ничего. И чай тоже сейчас заварю.
— Не стоит, — остановила ее Лета. — Правда, не надо.
— Боишься, что подсыплю яду? — спросила Зозуля, ничуть не обидевшись.
— Излишняя осторожность мне никогда не вредила, — отозвалась Лета, зачерпывая надтреснутой деревянной ложкой кашу и принюхиваясь к ней.
— Понимаю. Но себе я в чае не откажу.
— Извольте. И… Моя лошадь тоже голодна.
— Не тревожься, я и об этом позабочусь.
Когда Лета доела и Хагна была сыта, а град на улице немного успокоился, Зозуля села за стол перед девушкой и зажгла еще одну свечу. Она обхватила глиняную кружку с чаем двумя руками и впилась взглядом в Лету.
— Точно не хочешь травяного чаю?
Лета покачала головой.
— Как вы здесь выжили в одиночестве? — поинтересовалась она. — По слухам, в здешних лесах водится одна только нечисть.
— Они меня не трогают, — ответила Зозуля.
— Почему?
— Обходят хату стороной. Уж не знаю почему. Может, потому, что я соль под порог сыплю, — Зозуля отхлебнула из кружки.
— Такие простецкие крестьянские ритуалы могут отпугнуть разве что распоясавшихся шуликунов. От мертвяков или чего похуже это вряд ли спасет. Так почему? — не отступала Лета.
— Чуют они. Силу во мне.
— Какую силу?
Зозуля не ответила и сложила пальцы в странном жесте. Пламя свечи, стоящей на столе, резко удлинилось и стало ярче. Лета не отпрянула, лишь завороженно посмотрела на огонь.
«Ведьма. Жаль, что не банши», — пронеслась в ее голове мысль.
— Не тронут они того, кто магией владеет. Боятся. Даже в лесной чаще обходят меня за версту, — сказала Зозуля и убрала руку. Пламя стало прежним. — Токмо потому тебе говорю, что сама вижу, что ты не пытаешься скрыть своей сущности.