Хватка у нее сильнее, чем у покойного мужа, но у нее был слишком острый язык… Иногда князь жалел о том, что его прадед пожелал выпустить указ, после которого женщины во многом получили такие же права, как и мужчины. Однако в противном случае вместо Златы сейчас бы сидел ее слабоумный сын. Она перестанет возглавлять свое княжество, когда подрастет ее младший внук, а этого осталось ждать недолго. Вот тогда князь вздохнет спокойно, ведь женщинам не было места в политике.
— Я пошлю письмо герцогу Дилрою с просьбой присоединиться к нам в борьбе с Орденом, — решил Твердолик. — А мы, не дожидаясь их ответа, будем готовить войска и корабли. А теперь нам нужно обсудить детали.
Злата едва заметно вздохнула, не подавая вида, что ее злит происходящее. Ее никто не слушал. Ее идеи отвергали. Это задевало гордость Златы, к тому же ей не терпелось избавиться от общества глав княжеств, каждого из которых она по-разному презирала. Ей предстояло задержаться в ненавистной столице еще на пару дней.
***
Гул башенных часов, отбивавших полночь, доносился с улицы через открытое окно. Твердолик покинул кресло и расстегнул украшенный самоцветами пояс. Распахнув камзол, он направился к кровати. Он знал, что в Ардейнарде коронованные особы не должны были одеваться и раздеваться сами: каждый предмет одежды надевал и снимал специальный человек. Церемония туалета могла занять час времени, и Твердолик был рад, что именно эту традицию княжества не переняли у ардейнардцев. Хотя все, что касалось обычаев во время обедов и светских приемов в Лутарии, было следствием огромного влияния ардейнардской культуры.
Вдруг в закрытую дверь кто-то постучал. Твердолик запахнулся обратно в камзол, подошел к двери и отворил ее. Перед ним стояла Есения с растрепанными волосами и искусанными в кровь губами.
— Есения, — удивился Твердолик.
Он не ожидал ее увидеть в своих покоях. С давних пор они с княгиней спали отдельно друг от друга, ибо князь ценил свое редкое одиночество и предпочитал спать один. Он не понимал, что заставило его супругу прийти в столь поздний час.
— Я слышала, давеча вы просили совета у своих бояр, — сказала она. — Вы позволите мне войти?
— Прошу.
Твердолик, хоть и с большой неохотой, отошел, пропуская княгиню в покои.
Есения вошла и бросила долгий взгляд на еще заправленную постель. Она обернулась к князю.
— К чему вы пришли? Есть какие-либо новости?
— Да, но об этом я скажу завтра. На Совете.
— Вы не можете поделиться содержанием собрания со своей супругой? — Есения скрестила на груди руки, и длинные рукава ее бледно-голубого платья соединились.