— Пойдем, мам, — сказала она.
Прохладный бриз и звуки залива успокоили и смягчили Алтею, взвинченную после долгой поездки. Без него здесь тоже будет хорошо. К черту его. Она сглотнула.
Корделия положила обе руки на грудь и заревела:
— ЗДОРОВО, ДУХ! КУДА НАПРАВИЛ ПУТЬ?[20]
Она слегка подтолкнула Бена локтем, который нерешительно продолжил:
— Ликуй, Инж… Инж…
— Анжерский, — перебила его Корд. — Анжер — это такое место во Франции, Бен. ЛИКУЙ, АНЖЕР, И КОЛОКОЛЬНЫМ ЗВОНОМ ПРИВЕТСТВУЙ КОРОЛЯ! — выкрикнула она, и Бен отскочил в сторону, глядя на сестру со смесью гнева и покорности. — Что еще говорит папа в начале каникул?
— Вот они сами. Любуйся… — начал было Бен, но Корд снова его перебила:
— ВОТ ОНИ САМИ. ЛЮБУЙСЯ…
— Корделия, это чересчур громко!
— ВОТ ОНИ САМИ. ЛЮБУЙСЯ — ТРИУМВИР, — снова начала Корделия, напрочь игнорируя замечание Алтеи, и ее голос зазвенел по всей бухте, и Бен тут же присоединился к ней. — ОДИН ИЗ ТРЕХ СТОЛПОВ ВСЕЛЕННОЙ, В ДУРАЧКАХ У ПЛЮХИ[21].
Они удовлетворенно переглянулись.
— Все правильно? — спросила Корд у матери.
— Великолепно. Только правильно будет «у шлюхи», а не «у плюхи».
— А что значит «шлюха»?
— Спросишь у папы. А теперь идите-ка с братом на кухню, хватит шуметь. Корделия, можешь… — Она заметила, что ее дочь, моргая, мрачно всматривается куда-то. — Корд, прости. В чем дело?
Корд показала на стену:
— Смотри, фотография лодок пропала. Что это за портрет? Кто это? Кто все поменял?
Алтея, вываливающая на кухонный стол продукты из коробки, остановилась.
— Даже не знаю. О, наверное, это папина тетя. Та, кому принадлежит дом.
— Где фотография лодок? — требовательно спросила Корд.
— Я не знаю. Может быть, папа перевесил ее, когда был здесь в мае.
— Ненавижу перемены! — яростно сказала Корделия. — Он не должен был приезжать сюда без нас.
— Да, — сказал Бен. — Это нечестно.
— Так, вы двое, живо мойте руки и садитесь завтракать. Бен, ты увидел море первым, так что выбирай: омлет или яичница?
— Омлет, пожалуйста. Но ведь омлет всегда делает папа, а кто же его приготовит сейчас?
— Думаю, что я справлюсь с омлетом, Бенедикт.
— Не называй меня Бенедиктом, ненавижу это имя. И прости, мама, но нет, ты не справишься. Ты вообще не умеешь готовить.
Она почувствовала неприятный укол.
— Это не так!
— Папа тоже не умеет, — пришла на помощь Корд. — Ах, как же я по нему скучаю, — добавила она, задумчиво поглаживая обеденный стол. — Вот бы он поехал с нами!
— Я понимаю, но давайте все же постараемся получить немного удовольствия, хотя папы и нет рядом, — спокойно ответила Алтея.
Она покосилась на синие бакелитовые часы на стене, задумавшись о том, когда зазвонит телефон, и зазвонит ли он вообще.