— Это будет непросто, — вздохнул Бен. — А тетя Айла вообще приедет?
Дети очень любили сестру Алтеи, живую и веселую школьную директрису, шотландку по происхождению. Они гостили у нее в Керкубри, в белом георгианском доме, где сестры выросли. Айла прекрасно поработала над домом, превратив студию их отца, художника, находившуюся в самой глубине запущенного сада, в небольшой театр; совсем рядом протекала река Ди, где буксиры и рыболовные суда скользили по мутной, но все же сверкающей воде, в сторону залива Солуэй-Ферт.
— Нет, у тети Айлы дела в школе.
— О-о-о, ужасно! — преувеличенно горестно застонали дети.
Алтея промолчала.
— Возможно, кто-то другой заглянет в гости. Например, старый мамин и папин друг Саймон. Помните Саймона? — осторожно добавила она.
— Нет, — сказал Бен.
— Когда-то давно они с папой жили вместе. Он был блондином; папа как-то раз подстриг его на крыльце, и до конца лета его золотые волосы виднелись сквозь половицы, — сказала Корд безо всякого выражения в голосе. — Он подарил тебе шарф, мамочка. И всегда помогал тебе мыть посуду.
— Да, именно он. Может быть, он заглянет к нам. И еще дядя Берти.
— Ура! — сказала Корд. — Но я все равно расстроена из-за тети Айлы. Я хотела показать ей мою новую книгу.
— Она бы научила меня рыбачить, — сказал Бен. — Раз папы не будет. Она здорово ловит мелких рыбешек.
— Это и я могу, — сказала Алтея. — Раньше я постоянно ловила рыбу.
— Нет, это не то, тетя Айла знает, как рыбачить по всем правилам. У нее в саду течет настоящая река.
— Ну и ну! Я ведь тоже выросла в том доме, — сказала Алтея с раздражением. — И я умею рыбачить. На самом деле, — горячо добавила она, — я ловлю и рыбу, и крабов гораздо лучше ее. Тетя Айла только и делала, что играла в куклы.
Дети уставились на нее с вежливым недоверием; Бен почесал нос.
— Вот как. А я думал, что все, чем ты занималась, была симпатичной, мама, — сказал он.
Алтея на мгновение закрыла глаза, а затем вздрогнула от того, что Корд неожиданно обняла ее за талию.
— В некоторых вещах тебе нет равных, — серьезно сказала она. — Я уверена, что мы отлично проведем каникулы и без папы с тетей Айлой.
— Спасибо, дружок. — Алтея крепко обняла ее, но спустя мгновение сказала: — Теперь повторяю в последний раз: идите мыть руки. И переоденьтесь, пожалуйста, в шорты, если собираетесь после еды на пляж. Ну, идите, иначе ничего не приготовлю.
Тони, в противоположность Алтее, любил зрителей, и это было главным отличием между ними с актерской точки зрения. Он смотрел на них, через них, мимо них, пытаясь установить с ними контакт и увлечь их за собой. Дома, в Лондоне, он знал по именам всех лодочных рулевых, он помнил каждого таксиста, каждого старьевщика, каждый из которых был готов отклониться от своего маршрута и сделать крюк лишь для того, чтобы увидеть его; он запрыгивал в автобусы и радушно говорил с кондукторами и пассажирами, не знавшими, кто он такой. Здесь же, в своем любимом Боски, он вообще чувствовал себя как рыба в воде: приветствовал старых друзей, щекотал детей под подбородком, торопливо взбегал по ступеням пляжных домиков, чтобы помочь женщинам спуститься с плетеными корзинами для пикника, перебрасывался шуточками со стариками, сидящими на скамейке возле паба, — словом, полностью владел сердцами местных жителей, и каждый из них обожал его в ответ. Тони трудно было не обожать.