почему бы не допустить, что
Кэрролл написал пародию на еще не написанные пьесы Чехова? Начнем благословясь. Около дома под деревом стоял накрытый стол, а за столом пили чай ('Алиса'). На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая ('Дядя Ваня'). Все действие «Дяди Вани» концентрируется вокруг чайного стола. Самовар, необходимость пить чай в неурочное время поразительным образом корежат жизнь героев. Главный художественный прием пьесы – временной сдвиг, противоречащий биологическим часам. 'Марина (покачав головой). Порядки! Профессор встает в 12 часов, а самовар кипит с утра, все его дожидается. Без них обедали всегда в первом часу, как везде у людей, а при них в седьмом. Ночью профессор читает и пишет, и вдруг часу во втором звонок... Что такое, батюшка? Чаю! Буди для него народ, ставь самовар... Порядки!'
Глава Роскомнадзора Александр Жаров зарегистрировался
в Telegram, который он заблокировал в 2017 году, а потом гонялся за ним по всему Интернету, обрушив несколько миллионов сайтов.
Итак, главные тезисы путинской ревизионистской
концепции начала Второй мировой войны (какие, судя по всему, и будут изложены в обещанной им дважды статье) общественности уже представлены:- Польша и Германия (по Путину, именно в таком порядке) вступили в тайный военный сговор (союз, альянс) против мира и СССР;- Польша и Германия – разрушители системы коллективной безопасности в Европе;- Польша и Германия разделили Чехословакию;- руководители Польши и Германии – антисемиты, ответственные за издевательства над еврейским народом и его уничтожение;- именно Польша и Германия виновны в развязывании Второй мировой войны.Возникает естественный вопрос:Зачем?Зачем это Путину?За что именно он возненавидел Польшу?
Юрий Слезкин
«Дом правительства» АСТ: Corpus, 2019Книга русско-американского историка Юрия Слезкина вышла на английском в 2017 году — аккурат к 100-летней годовщине революции. Русская версия добралась до родины автора только через два года — все потому, что он, по сути, переписал текст. Эта огромная работа, посвященная обитателям Дома на набережной, оказалась тут в двусмысленном положении: лежащая в ее основе привлекательная и очень спорная концепция «большевики — это милленаристская секта» послужила хорошей вывеской для потенциальных покупателей, но что-то подсказывает, что слезкинский волюм осел на полках, как сказали бы в пушкинские времена, неразрезанным. Между тем «Дом правительства» написан скорее прозаиком, а не кабинетным ученым; скрупулезно подобранный материал выстроен абсолютно в романной логике, и упомянутые в аннотации Толстой и Гроссман — лишь две великие тени, которые тревожит автор. Во многом это трибьют Юрию Трифонову — недооцененному писателю, осмыслявшему советскую систему изнутри, с позиции наследника красной аристократии, почти целиком истребленной в конце 30-х. Россия готовится перейти в 2020-е, не доспорив про Гражданскую войну и всемирно-историческое значение Октября, и, может статься, книга Слезкина окажется одним из текстов, которые помогут если не примириться с историей XX века, то увидеть ее во всей пугающей и захватывающей сложности.