Следуя инстинкту, который вел его к руне своей судьбы, Вайрон добрался до космопорта, планируя сесть на один из больших лихтеров, что эвакуировали жителей с планеты. Однако затем появились отряды черных стражников во главе с безмолвными женщинами. Его схватили и доставили на «Иркаллу». Но перед этим он успел заметить женщину, которую теперь держали за пси-щитом.
Когда она появилась — воплощение ужаса — в паре сотен метров от аппарели лихтера, Вайрон подумал, что существо вроде нее не смогло бы так долго прожить. Наверное, мутация проявилась совсем недавно. Возможно, ее возникновение спровоцировал воцарившийся на Китносе великий ужас. Психическая энергия, вызванная страхом, была сильна. Руна редко когда бывала такой обжигающе четкой в разуме Вайрона, как в те дни.
Женщина почти сбежала. В попытке схватить ее погибло немало стражников. Подчинить ее удалось только их безмолвным командирам.
Вайрон видел, на что она способна. Он продолжал думать о ней даже в ночном безвременье главного тюремного трюма «Иркаллы». И когда, невзирая на вопящий сигнал и ограждающие психические волны, которые сотрясали трюм, ему вновь слабо явилась руна, Вайрон узрел, что должен делать. Он уговорил Кассину с Харвусом действовать с ним заодно. Харвус успокаивал его в первое время на корабле. Кассина была одним из немногих других псайкеров, что еще оставалась несломленной, еще искала шанса дать отпор. В моменты затишья, когда внимание стражников было обращено на что-то другое, он убеждал их пойти с ним. И они согласились.
Вайрон знал, чего его ожидает после поднятого бунта. Он доверился руне, как Кассина и Харвус доверились ему. Он всем сердцем верил, что судьба укажет ему путь.
Вот только теперь, в мешке, он не видел ничего. Он больше не мог представить себе руну. Здесь он был бессилен. Вскоре, во мраке, он начал кричать. Вайрон кричал, пока не осип. Он колотил кулаками о стены. Его мышцы ныли от слишком долгой бездеятельности. Вскоре он стал кричать снова, только теперь из него вырывался лишь свистящий хрип.
А затем толчок. Мощный удар встряхнул корпус. Он врезался в корабль и докатился до самих его глубин. От дрожи Вайрона забросало по всей крошечной камере, и он услышал громкие, рвущиеся трески, достигшие внутренностей корабля. Дрожь унялась. Вайрон почувствовал, что предвидение дальнейших действий вернулось. Он видел руну, когда закрывал глаза, и она сияла намного ярче прежнего. Сигнал помехи исчез, и в голове у него прояснилось, как до пленения.
Люк открылся. После мрака тусклый свет из коридора наверху ослепил его.