— Это вряд ли, — лукаво усмехнулась зардевшаяся девушка.
— Почему?
— Так отец велел говорить, будто ты ему племянник, а двоюродных батюшка венчать не будет! — звонко рассмеялась девушка, показав ровные белоснежные зубки.
— Хозяева! — раздался чей-то голос за калиткой.
— Кто там? — выглянула наружу Стеша.
— Это я, Сёмка!
— А, женишок! Чего встал, заходи в дом скорее!
Раздался шум шагов и на пороге появился взлохмаченный мальчишка лет двенадцати. Сняв треух с вихрастой головы, он перекрестился на иконы и затараторил:
— Господин Барановский, Владимир Степаныч, велели вашему постояльцу собираться побыстрее и беспременно быть на заводе. Дело какое-то у них. Только велели, чтобы вы в форму оделись!
— Какую-такую форму? — удивилась Стеша.
— Не знаю, — пожал плечами мальчишка. — Мне что велено, то и передал!
— Сейчас буду, — прервал их Будищев. — Только переоденусь.
— Ты, поди, есть хочешь? — спросила девушка Сёмку, пока постоялец скрылся за занавеской.
Тот вздумал было отказаться, но предательская слюна стала так обильно выделяться от запаха пищи, что паренек, несколько раз сглотнув, не выдержал и кивнул. Радушная хозяйка тут же наложила и ему полную миску рассыпчатой каши и пододвинула краюху хлеба.
— Отрежь колбасы жениху, — усмехнулся Дмитрий, услышав, как тот яростно скребёт ложкой. — Видать, голодный.
Стеша, не переча, достала из принесенного им свёртка кольцо колбасы и, отхватив ножом небольшой кусочек, подвинула его мальчишке.
— Ишь ты, — удивился тот, — господская еда!
— Жуй, пока не отняли, — усмехнулся молодой человек, выходя на средину комнаты.
— Охти мне! — всплеснула руками девушка, уставившись на надевшего военную форму постояльца.
Сёмка от удивления тоже бросил жевать и во все глаза смотрел на тёмно-зеленый, почти черный мундир с синими петлицами, блестящие унтерские басоны[11] на красных погонах с цифрами — 138, но самое главное, на звенящий ряд полного банта георгиевских крестов и светло-бронзовую медаль за турецкую войну.
— Ишь ты! — только и смог выговорить мальчишка, глядя на всё это великолепие.
— Варежку закрой, а то простынешь! — подмигнул ему Дмитрий, старательно начищая бархоткой орла на пряжке ремня.
Лежавшая на дне сундука форма немного примялась на местах сгиба, а просить погладить было неловко, но Будищев и без того выглядел в глазах Сёмки и Стеши просто ослепительно. Затаив дыхание, наблюдали они за его движениями, пока тот чистил бляху и сапоги. После чего он, водрузив на голову кепи с синим околышем, тщательно выровнял его козырёк и обвёл притихших подростков веселым взглядом. Сунув руку в карман, унтер-офицер вытащил маленькую блестящую лаком коробочку и с легким щелчком открыл крышку. В воздухе ощутимо поплыл сладкий запах ванили.