— Не было ничего! — захрипел тот, пытаясь привстать с немытого пола. — Пётр Карлович, как на духу, не было у меня с ней ничего! Врёт она. Ей Богу, врёт! Ну, разве шутейно раз хлопнул по заду, а она кусаться, зараза!
— Какая мерзость! — скривился немец. — Но, всё равно, я не смогу выписать пациентку. Однако твёрдо обещаю, что этот негодяй более пальцем не прикоснется…
— Доктор, чем вы ужалились? — прервал его Дмитрий.
— В каком смысле?
— Что вы приняли, морфин, кокаин[67], или просто водки жахнули?
— Кокаин, — недоуменно пожал тот плечами. — Это такое средство для улучшения мыслительной деятельности.
— Я знаю. И вам срочно нужно добавить, а то вы совсем тормозите!
— Вы думаете?
— Выбирайте, дурь в ноздрю — или свинец в голову?
— Доннерветтер![68]
Через несколько минут, Будищев снова появился в палате Стеши и бросил ей сверток с одеждой.
— Держи.
— Что это? — испуганно спросила девушка.
— Твой новый наряд. Одевайся скорее.
— А почему одежа мужская? — недоуменно спросил Сёмка.
— Потому что матриархат ещё не построили, — непонятно ответил Дмитрий. — И вообще, отвернись, не видишь, стесняется девчонка.
— Сам чего смотришь! — смущенно буркнул покрасневший до коней волос мальчишка.
— Поумничай ещё! — усмехнулся наставник, но тоже отвернулся. — Мне Стеша, может быть, как сестра.
— А мне…
— А ты на ней ещё не женился, так что помалкивай.
— Я готова, — подала голос девушка.
Курточка и штаны, снятые с Сурмина были ей почти в пору, фуражка немного слезала на глаза, но это сейчас даже было к лучшему. Ботинки на ногах откровенно болтались, и вообще, маскарад был так себе, но ничего лучшего сейчас найти было нельзя.
На их счастье, в этот момент в больницу, за какой-то служебной надобностью, приехал жандармский офицер. Строгий привратник, вздумал было и его не пустить, но суровый штабс-капитан в ответ так застращал старика арестом, что тот, и думать забыв про пропускной режим, сам повел его к начальству. Воспользовавшись этой суматохой, Дмитрий, Семка и переодетая в мужской наряд Стеша покинули негостеприимное богоугодное заведение.
— Извольте сюда Ваше Благородие, — поклонился офицеру привратник. — Тут господин Вернер должны быть.
Жандарм, скривившись, легонько постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, но только лишь для того, чтобы через секунду выскочить оттуда как ошпаренный.
— Это что за, мать вашу так, бардак там творится? — изумленно воскликнул он.
— Не могу знать, Ваше Благородие! — четко отрапортовал старик и осторожно заглянул в комнату.
Открывшаяся его взору картина была настолько фантастична, что привратник в недоумении протер глаза, однако наваждение и не думало проходить. Пётр Карлович в расстегнутом мундире лежал на софе и, казалось, спал, а рядом с ним сидел на корточках абсолютно голый Сурмин и, бессмысленно улыбаясь, пускал пузыри.