– Уж не свою ли постель вы собираетесь мне предложить? – усмехнулся Лал.
– Свою. А сам пойду в другое место.
–Почему?
– Я монах, государыня. Для меня вопрос помощи людям уточнения “почему?” в себе не содержит.
Лал хотел было сказать, что это отговорки, но Амрай выдернул у него кафтан из-под локтя и накинул на плечи. Спорить было глупо. Помимо этической, имелась еще и техническая сторона вопроса: Лал почти сутки не отдыхал и ничего не ел. Он готов был позволить свершиться очередному перепаду из спонтанности в последовательную выверенность. Поэтому ничего не ответил, только кивнул.
– Пойдемте, – сказал Амрай. – Здесь не имперская ставка, и у меня есть только немного жареной лапши. Надеюсь, вы любите жареную лапшу, потому что, какова бы ни была моя душевная щедрость, а из земных щедрот мне больше предложить вам нечего…
* * *
– Фай, если ты будешь делать такое злое лицо, все догадаются, чем мы друг перед другом виноваты.
Фай снял со лба летучую паутину и догнал ушедшего вперед Дина. На заставе их не убили только потому, что Дину был известен от кира Хагиннора вечерний пароль. Встречавшие их на лесной заставе ходжерцы сами где-то заплутали и Фай с Дином нашли своих провожатых не сразу. Вернее, провожатые нашли их, потому что Фая с Дином задержал патруль. Приключение Фаю пока не очень-то нравилось. Поход по болоту по колено в грязи был на его совести, он сам так спрятал флаер. Но огромное количество недобрых людей с оружием его нервировало куда больше, чем постоянные внутренние диалоги с воображаемым Дином, который из реальности неожиданными фразами постоянно подкидывал Фаю материал для мысленных дискуссий.
– Все, что я хочу, – сказал Дин, внезапно остановившись между шатров, – это найти Сафу. Он единственный, кто может знать правду.
– Кир Хагиннор разве не знает, в чем дело?
– Знает, но у него всегда свое толкование, которое он может считать правдой по привычке считать себя правым.
– Ты сам толкование уже составил?
– Да. Они ведь официально воевали, эти двое?
– Где-то с десятую часть стражи – да.
– Значит, гордые дураки так просто не сдаются. Пока я именно это думаю, а там будет видно.
Фай хотел сказать, что Лал не дурак, но махнул рукой, чтобы не ввязываться в спор, и они пошли дальше. Штабной шатер в сумерках было видно издалека. В лагере, на взгляд Фая, царил полный беспорядок. Было грязно, плохо пахло, вояки застоялись без дела и злились на командование, друг на друга и всех вокруг. Внезапно Дин снова остановился и Фай с разбегу уткнулся ему в спину.
– Знаешь, – сказал Дин. – А, может, ты все придумал. Может быть, люди просто по любви поссорились и кричат друг другу: «Я тебя ненавижу!» И на самом деле через два дня помирятся.